Пресс-центр оказался высотой в 11 этажей, где ни один из лифтов не шёл через эти этажи насквозь — в пресс-центре построили целый лабиринт эскалаторов и лифтов: сначала по эскалатору с первого на второй, потом по другому со второго на третий, потом ступеньками с третьего на четвёртый, потом через весь четвёртый к эскалатору на пятый, а там уже можно сесть в лифт, идущий с пятого на одиннадцатый — только в лифте кнопки с первого по седьмой, так что рядом с кнопками были приклеены скотчем бумажки (рядом с кнопкой «1» бумажка «7», рядом с кнопкой «6» бумажка «10»). Был ещё один лифт, шедший только между четвертым и пятым этажами. Два из одиннадцати этажей назывались первым. Когда основная масса людей схлынула к девяти вечера, появлялись узбекские рабочие и начинали красить стены в оранжевый цвет.
Попасть туда можно было последовательностью из разных автобусов-шаттлов, ни один из которых не шёл насквозь — их расписания не были состыкованы и в час пик они начинали почему-то ходить раз в час. Кроме того, каждый день им оптимизировали маршрут, так что каждый день они ходили по новому маршруту, иногда заезжая на одну и ту же остановку дважды. Организаторы давали целую брошюру с расписаниями шаттлов (а ни на такси, ни на своей машине на остров Русский было попасть нельзя) — но водителям шаттлов, как оказалось, этого расписания никто не показывал и они водили автобусы как хотели.
В новопостроенных зданиях саммита то прорывало канализацию (и тогда бригада рабочих начинала распылять по этажу освежитель воздуха), то дважды за день ломался эскалатор, и его чинили, долбя по металлу. «Ну что вы хотите, это же только что построено», — оправдывался один из главных организаторов. После того как несколько десятков делегатов отравились едой на саммите (один из волонтёров даже оказался в больнице), в буфете появился главный инфекционист города, еда стала совсем простой, а волонтёров вообще оттуда прогнали. «Волонтёры не приспособлены к такой изысканной пище», — сказал ещё один из главных организаторов. Впрочем, пока ещё в меню были морские гребешки, волонтёрам было запрещено брать в буфете морепродукты и что-то из сладкого стола — запрет был неофициальным, тихо рассказывали волонтёры, но мало кто решался ослушаться. Им всем, в конце концов, после саммита обещали круиз в Японию. После саммита, впрочем, оказалось, что на 500 волонтёров в круиз есть только 70 мест.
К саммиту должно было быть много чего ещё построено — но не было. Оперный театр должен был открыться 1 сентября, но стоит только полудостроенный монстр, а на заборе вокруг него — фотографии того, как будет выглядеть зрительный зал. Ещё одно непостроенное здание задрапировали громадным, высотой этажей в десять, рекламным баннером АТЭС — он был самым большим баннером саммита во Владивостоке, заодно удобно скрывавшим недострой. Только там неправильно написали даты саммита, пришлось приклеивать заплатку с правильными датами.
