«Но я не бросал».
«Это же больно!»
Она вернулась к друзьям, они все таращились на меня. Горло драло, глотать было больно.
Я пошел по дорожке прочь от дома. Не знаю, куда я собирался идти, — мне просто не хотелось больше там находиться.
У края дорожки под каштанами стояла Лэтти Хэмпсток. Выглядела она так, будто ждала здесь добрую сотню лет и могла прождать еще сто. На ней было белое платье, но солнечный свет, пробиваясь сквозь молодые весенние листья каштана, оставлял на нем зеленые пятна.
«Привет!» — поздоровался я.
Она спросила: «Тебе ведь снились кошмары?»
Я вытащил из кармана шиллинг и показал ей. «Чуть не задохнулся из-за него, — пояснил я, — когда проснулся. Ума не приложу, как он попал мне в рот. Если бы кто-то мне его попытался засунуть туда, я бы почувствовал. Но я проснулся, а он уже там».
«Да», — подтвердила она.
«Сестра говорит, это я бросал в них монеты из кустов, но это не я».
«Нет, — согласилась она. — Не ты».
Я спросил: «Лэтти? Что происходит?»
«Что-что, — сказала она, как будто все было ясно. — Просто кто-то пытается дать людям деньги, вот и все. Но делает это очень дурно и бередит сон того, кому надлежало бы спать. А это непорядок».
«Это как-то связано с умершим человеком?»
«Как-то связано. Да».
«Это он делает?»
Она отрицательно покачала головой. И спросила: «Ты уже завтракал?»
Я тоже покачал головой.
«Ну, тогда пойдем», — предложила она.
И мы пошли вниз по проселку вместе. То тут, то там нам попадались дома, мы проходили мимо, Лэтти Хэмпсток указывала на дом и что-нибудь рассказывала. «В этом доме человеку приснилось, будто его продали и превратили в деньги. Теперь ему в зеркале все время что-то мерещится».
«В смысле, что-то?»
«Он видит себя. Но из глаз лезут пальцы. И что-то лезет изо рта. Наподобие щупальцев краба».
Я представил, как люди глядятся в зеркало и у них изо рта вылезают щупальца краба. «Почему у меня во рту оказался шиллинг?»
«Он хотел, чтобы у людей были деньги».
«Добытчик опалов? Который умер в машине?»
«Да. В каком-то смысле. Не прямо так. Началось все с него, это как зажечь фитиль от фейерверка. Его смерть стала спичкой. Но то, что готово взорваться сейчас, это не он. Это кто-то другой. Что-то другое».
Она поскребла свой веснущатый нос грязной рукой.
«Здесь хозяйка сошла с ума, — продолжила свой рассказ Лэтти, и мне бы в голову не пришло сомневаться в ее словах. — У нее в матрас зашиты деньги. И теперь она не хочет вылезать из постели, чтобы их не украли».
