Девушка всем естеством осознала, насколько сейчас осложнилась ситуация. Она уже поняла, что отвлекать мужа нельзя ни в коем случае, а потому нельзя давать вошедшим ни одной секунды на раздумья. А муж ведь недаром однажды сказал, что при генеральском рычании нормальный офицер должен немедленно впадать в транс и быть готовым выполнить любое приказание. На том и держится армия, и никак иначе.
— Да прикройте же дверь!
Маша скомандовала резким голосом, да так, что доктор вздрогнул и машинально затворил за собою тяжелую створку. Девушка уже повернулась к «сибиряку».
— Митрофан Прохорович, прошу вас немедленно принести мой несессер, что в коричневом чемодане. И помолчите ради бога, не задавайте лишних вопросов, это государственная тайна и приказ его императорского величества! Выполнять!
Офицер выкатил глаза, но спрашивать ничего не стал — словно одеревеневшей куклой он повернулся через левое плечо и чисто машинально бросился выполнять приказ.
— Принесите полотенца с полки и хорошо намочите водою!
Жесткий приказ вывел еще одного мужчину, на этот раз врача, из ступора. Медик очнулся, и, хотя продолжал бросать удивленные взгляды, но молча и споро начал выполнять отданное девушкой распоряжение. Хотя та приказала просто потому, что не знала, чем же ей занять эскулапа.
— А вас, ваше сиятельство, я очень попрошу встать на страже у двери в эту палату — никто сюда не должен входить, кроме вас, доктора и вашего товарища! Никто!
— Почему вы тут взялись мне отдавать приказы, Мария Александровна? По какому праву, позвольте осведомиться?!
С «аристократом» у девушки вышла «осечка», тот сразу же расставил все точки над «i». Однако тут, как нельзя кстати, вошел «сибиряк» и протянул ей знакомый несессер.
Маша быстро раскрыла его и достала две царские фотографии с высочайшими подписями, что вчера произвели на морских офицеров столь неизгладимое впечатление.
— Это право дано нам его императорским величеством!
Она властно протянула карточки офицерам, и на добрую минуту в палате воцарилась мертвая тишина, разрываемая иногда хриплым дыханием, и даже болезненными стонами Фомина.
— Господа, Михаил Александрович вам даст необходимые пояснения, если сочтет их нужными. Я не имею права, ибо эта тайна принадлежит только его императорскому величеству…
Маша почувствовала, что ситуация переломилась в ее пользу — свитские офицеры и врач явно растерялись, прочитав надписи, и теперь требовалось ковать железо пока оно горячо.
