Тирасполь
Паровоз, тащивший за собой несколько классных желтых и синих вагонов, медленно заползал на станцию, выпуская из трубы клубы черного дыма. И словно сказочный дракон разразился пронзительным свистом, выпустив густую струю пара.
Пары и сцепки громко лязгнули, поезд застыл на месте — конечная станция для вновь назначенного командующего Румынским фронтом генерала от инфантерии Деникина.
Встречающие на перроне молодые генералы непроизвольно подтянулись, хотя оба прекрасно понимали, что встреча происходит не по уставу, но приказы для того и существуют, чтобы их выполняли.
Дверь второго тамбура головного вагона раскрылась, и на перрон выпорхнул адъютант, на плече которого, словно птица крылом, качнулись золотые аксельбанты. И следом, степенно, спустился сам Антон Иванович — генералы дружно сделали ему шаг навстречу.
— Командующий 2-м ударным корпусом генерал-лейтенант Витковский, ваше высокопревосходительство!
— Командующий 1-м армейским корпусом генерал-майор Слащев, ваше высокопревосходительство!
Яков Александрович четко, словно в свои славные гвардейские времена, когда он командовал лейб-гвардии Московским полком, четко отдал воинское приветствие командующему фронтом, бросив прямую ладонь к краешку козырька фуражки.
— Генерал-лейтенант!
Нехотя, как-то сквозь зубы негромко бросил Деникин, задрав бородку. Слащев застыл в недоумении, а Витковский непроизвольно сделал шаг вперед и громко выпалил:
— Я…
— Да не вы, любезный Владимир Константинович, — улыбнулся Деникин, но глаза его оставались строгими. — Я хотел поправить Якова Александровича — с сего дня он произведен его величеством в чин генерал-лейтенанта. Приказ я сегодня вручу.
— Служу России! — громко произнес Слащев, согласно новому уставу, и добавил звенящим от радостного волнения голосом: — Спасибо вам от всего сердца, Антон Иванович.
— Вам за Бендерскую победу, Владимир Константинович, государь выражает свое благоволение.
— Служу России! — громко отозвался несколько разочарованным голосом Витковский. Видно, комкор 2-го ударного рассчитывал на нечто более весомое, чем простая благодарность монарха.
— Разрешите вам представить, господа, вновь назначенного командующего 1-м ударным корпусом генерал-лейтенанта Владимира Зеноновича Май-Маевского…
Слащев не верил собственным глазам, испытывая острое желание протереть их. Искоса глянул на генерала Витковского — тот сам пребывал в состоянии полного изумления, потеряв, судя по всему, дар речи и растерянно хлопая ресницами.
