Гарольд взглянул в огромное антикварное зеркало, занимавшее весь узкий коридор. Темные, чуть волнистые волосы, серые глаза, решительный подбородок - все это он видел уже тысячу раз и никогда не понимал, что такого неотразимого находят в нем женщины - секретарши, светские дамы, молоденькие девушки, все подряд.
- Надо бы побриться, - пробормотал он.
- Не побриться, а как следует отдохнуть, - сурово заметила мать. - Ты слишком много работаешь.
Это они обсуждали уже не раз.
- Да, мама, - отозвался Гарольд, целуя ее в щеку. - Ты бы продала это зеркало - здесь оно совершенно не к месту.
- Зато это место меня устраивает, так что и зеркало останется здесь. Дефри его очень любил...
Не спрашивая, Мелани налила сыну виски с содовой. Гарольд сделал сразу большой глоток и решился затронуть деликатный вопрос, который не давал ему покоя с тех пор, как он прибыл в Портленд.
- Тебе следовало купить дом побольше, мама. Ты ведь даже не притронулась к счету, который я открыл на твое имя.
Мелани щедро подлила кока-колы в небольшую порцию черного рома. Она обычно шутила, что ром - лучший предлог, чтобы выпить коки. Пригладив пушистые седые волосы, мать ответила:
- Ну, ты же меня знаешь, я слишком себе на уме, чтобы от кого-то зависеть. Я уже слишком стара, чтобы перемениться.
- Надеюсь, твое решение перебраться сюда не было слишком поспешным.
- Я хотела сделать это до того, как мне заставят обстоятельства, Гарольд. Чтобы сохранить некое подобие возможности выбирать. В этом доме нет лестниц, я живу рядом с библиотекой, книжным магазином и деликатесами. И могу взять такси, чтобы поехать в театр или в филармонию. - Мелани подняла бокал, словно произнося тост. - Мне здесь, правда, очень хорошо. Съешь немного чипсов.
Гарольд взял пригоршню чипсов и, почувствовав себя рядом с ней почти ребенком, ласково улыбнулся матери, в который раз подумав, что ей всегда удавалось дарить ему любовь за двоих - за себя и отца.
- Тебе придется что-то делать с садом.
- Я его засею.
- То есть как?
- Травой, Гарольд, травой. Никакой тебе возни, никакой грязи.
- Но у тебя был такой чудесный сад в Сивью!
- Сущность жизни составляют перемены, - тоном школьного учителя произнесла Мелани. - Кто-то недавно мне сказал, что старость - это не для неженок.
- Да тебя никто в жизни не назовет неженкой, - запротестовал Гарольд, и внезапно ему вспомнились дерзкие золотые искры в карих глазах Крис Робине. Эту тоже не назовешь неженкой. Матери бы она понравилась, в этом можно не сомневаться.
