— Он ответил?
— Нет. Взял его с подоконника, поморщился, словно у него заболел зуб, и сбросил вызов.
— А, так это неплохо…
— Я тоже так подумала. Но он не положил телефон назад. Он набрал номер и вызвал такси.
— И?
— И такси приехало. Очень быстро, пяти минут не прошло. Вот ведь паразиты, когда надо, их не дождешься, а когда не надо, они тут как тут…
— Н-да. И что же он сказал тебе на прощание?
— Да так, ничего особенного. До свидания, сказал. С наступающим, сказал. Всего самого лучшего в новом году, сказал. А у самого глаза снова сделались стеклянными, и видно было, что для него существует только одна женщина — эта его теорема…
Лилия Бенедиктовна помолчала.
Екатерина Сергеевна робко взглянула на нее.
— Вы думаете, это не так? — спросила она с надеждой.
Лилия Бенедиктовна пожала плечами.
— Думаю, тебе следует переключиться на кого-нибудь другого, — после долгой паузы сказала она. — Мало, что ли, голубоглазых брюнетов? Причем попроще, без закидонов…
— Нет! — воскликнула Екатерина Сергеевна, прижав руки к груди. — Мне не нужны другие! Мне нужен только он! Такой, какой есть! Я все равно буду его добиваться — с вашей помощью или без нее, но буду!
— Молодец, — усмехнулась Лилия Бенедиктовна. — Настоящая женщина никогда своего не упустит. Что ж, добивайся. Удачи тебе.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Екатерина Сергеевна. Сняла со спинки стула свою сумочку. Встала. Повернулась к двери.
— Подожди-ка…
Екатерина Сергеевна, не оборачиваясь, медленно досчитала до десяти.
— Вернись. Сядь. Ты упомянула отца Нины Соболевой, который дрался за троих и спас вас от хулиганов. А кто он такой, как выглядит и как его зовут?
* * *
— Esse homo![1] — торжественно произнесла Лилия Бенедиктовна, складывая руки под пышной грудью и откидываясь на спинку кресла. — Все сходится…
— Что сходится? — удивилась Екатерина Сергеевна.
Как ни была она занята собственными переживаниями, все же не могла не заметить, что описание Александра Васильевича Соболева произвело на хозяйку Клуба сильнейшее впечатление. С белого лба Лилии Бенедиктовны пропала вертикальная сосредоточенная морщина, уголки плотно сжатых губ приподнялись, а из агатовых глаз совершенно исчезло выражение мудрой усталости, и они засверкали, как звезды.
Да полно, Лилия ли это? Можно ли дать этой искрящейся энергией, полной и свежей, как утренние сливки, женщине, пятьдесят лет?..
— Лилия Бенедиктовна, а что…
— Неважно. К тебе это не относится. А важно то, что я снова в деле. Я помогу тебе. Я не я буду, если ты в самое ближайшее время не получишь своего Олега!
