«Возьми себя в руки! К черту слезы!» — мысленно сказала себе Елена и, шмыгнув носом, вдруг мгновенно успокоилась. Она решила сообщить о происходящем Ивану и Миле. Их реакцию нетрудно было предугадать, а полный разрыв и без того не слишком теплых отношений с детьми образумит Мартова. Есть же в нем отцовские чувства, он не захочет потерять детей навсегда. Он одумается, а она будет рядом, всегда будет рядом…
Саша действительно оказался молчуном и размеренно шагал в двух метрах от Литы, пока та не опомнилась. Представила себе со стороны эту картину, охарактеризовала все одним словом — конвой.
— Вы разрешите взять вас под руку? — улыбаясь, спросила она и увидела утвердительный кивок. — Так-то лучше, спасибо.
Возле корпуса бронзовый гигант пожелал ей спокойной ночи и удалился только после того, как за нею закрылась тяжелая дубовая дверь.
Соседки в комнате не было. Лита приняла душ, переоделась в длинную футболку небесно-голубого цвета и юркнула под махровую простынь. Свернувшись калачиком, она отвернулась к стене. Только не разговаривать сейчас ни с кем, чтобы не растерять в пустых словах очарование сегодняшнего дня. Что же делать? Как распорядиться неожиданной удачей? Безусловно, огромное везение — встретить такого мужчину, как Мартов. Красив, умен, богат и, главное, очарован ею не на шутку, Он говорил, что почувствовал в ней родственную душу, еще не обменявшись даже словами. Значит, такое бывает? Значит, она способна внушить сильное чувство? Господи, какое блаженство сознавать, что тебя боготворят.
А как он удивился, услышав строчки Тютчева в ответ. Да, она не поклонница Кинга, Шелдона, не тратит время на слезливые романы-однодневки. Ей противно читать с упоением описание сцен совращения, соблазнения. Куда приятнее открыть томик стихов и погрузиться в сладостный мир чарующей рифмы. Старомодно? Пусть, она не собирается подстраиваться под современный стандарт. Еще б курить бросить. Но с этой привычкой она покончит быстро. Она не станет делать ничего, что бы могло вызвать его неприятие. Георгию не нравился запах табака. Он никогда не курил. В детстве с мальчишками один раз попробовал затянуться «Примой». Голова закружилась, подступила тошнота, и, едва держась на ватных ногах, он отбросил от себя дымящийся окурок. Хотя старшие мальчишки свысока бросили в его сторону: «слабак», он был согласен на такую характеристику. Только курить он так и не научился. Больше желания повторить попытку дегустации табачных изделий не возникало.
