— Не хочешь его называть — что ж, не надо, — сказала Зоя Ивановна. — Но хорошо, что ты с этим человеком знакома.
— Ещё бы! — ответила Маринка.
С девочек было довольно. Их терпение лопнуло.
На первом же сборе отряда Маринке и Лёве был учинён горячий и строгий опрос:
— Что это, на самом деле, за секреты от своих же товарищей-пионеров?
— Что это за человек, у которого какие-то аварии, пробы и испытания при всех?
— А если аварии, так почему он понимает в пении?
Большеголовую рыжую девочку осенила догадка:
— Наверно, он певец и вдруг потерял голос — вот вам и авария! А потом, наверно, голос вылечился, и он будет держать испытание при всех. В театре, при всех артистах, — ясно? И какой-то Розовенький там будет, его больше всех боятся!
Лёва представил себе Журавленко поющим в театре, при всех артистах, сжал губы, чтобы не расхохотаться, но губы не выдержали напора смеха, и он оглушительно фыркнул.
Это и гордая усмешка Маринки окончательно вывели ребят из равновесия. Даже Алёша Харламов и тот крикнул:
— Нечего отфыркиваться! Без никаких, отвечайте, — кто он? Если не певец, так как он смеет допускать аварии?
Ребята подхватили:
— А если допускает аварии, так почему вы к нему бегаете? Кто он вам?
— И кто этот Розовенький?
Лёве уже было не смешно. Он разозлился.
— И буду бегать. Знаете вы, какая эта авария? Хотел он, что ли, её допустить? Если б не Розовенький, — не пришлось бы ему всё делать одному… Генька, у тебя с собой мячик, — давай покажу, чего он не учёл.
— Ну как будто такой ерунды! А из-за неё получилась авария, — поспешила добавить Маринка.
Она перехватила целлулоидный мячик, который Геня протянул Лёве, и потребовала:
— Следите внимательно.
— Сам покажу. Надо правильно рассчитать силу, — сказал Лёва и отобрал у Маринки мячик, при этом тоже правильно рассчитав силу.
В точности как Журавленко, он ударил об стену мячиком и почти теми же словами, что и Журавленко, объяснил, какая с виду малость не была учтена.
Посмотрев и выслушав всё это, ребята решили, что речь идёт о мастере спорта, а авария — это проигранный им в результате недоучёта каких-то там тонкостей матч, и к тому же ещё в решающем соревновании. Непонятным для них теперь оставалось только одно: играл ли мастер спорта с Розовеньким или Розовенький был пристрастным, несправедливым судьёй?
— Сами спрашивают и сами не дают говорить! — в досаде закричала Маринка. — Вовсе он не мастер спорта, а знали бы вы, какую он делает машину!
Ребята зашикали друг на друга и начали организованно, толково расспрашивать: что это за машина, для чего она, что она сможет делать или что на ней можно будет делать?
