Дежурный на разъезде был давнишним знакомым, и получить у него позволение воспользоваться телефонной связью не составило бы особого труда. Но недаром Никифоров считал себя осторожным и предусмотрительным, умел действовать хитро и умно, себе на пользу. Ну, дозвонился бы, скажем, до контрразведки, передал штабс-капитану, что заполучил кисет с большевистским донесением, за которым так охотится господин Эрлих. А в результате что? Всем бы на линии связи телефонистам (а также дежурным по станциям, полустанкам и разъездам) тотчас стало известно, с кем беседовал старший машинист Никифоров. И это известие дошло бы до подпольщиков. Выходит, поспешил бы себе же во вред.
В ожидании ближайшего состава в сторону Царицына Никифоров присел на лавку возле медного колокола.
Когда начало смеркаться, в Царицын отправилась дрезина.
Вместе с двумя путейными рабочими на дрезину взобрался и Никифоров. Не прошло часа, как он вновь оказался на царицынском вокзале, в сутолоке отъезжающих в Ростов пассажиров. Мятые, потные люди брали вагоны приступом, забрасывая в окна узлы, баулы, чемоданы.
«Эвакуация?» — перепугался Никифоров.
Что-что, а смена власти его ничуть не устраивала. Ведь на Кавказскую армию барона Никифоров сделал ставку, очень рассчитывая выдвинуться в жизни.
«Спекулянты всякие драпают. Поближе к морю, подальше от фронта», — решил Никифоров, нырнул под вагон и перебежал рельсовые пути, сократив таким образом дорогу и сэкономив время.
Он шел, то и дело оглядываясь, опасаясь каждого, кто двигался той же, что и он, дорогой. Но никто не был похож на приставленного следить за ним, и Никифоров успокоенно вновь засвистел себе под нос.
На Бутырской площади он юркнул в подъезд с табличкой на двери:
«Внутренние болезни. Доктор Бауман. Прием с 4 до 8».
В квартире врача еще в дореволюционные годы был установлен телефонный аппарат — это Никифоров знал наверняка, так как кухарка Наталья некоторое время считалась его невестой.
Он поднялся на второй этаж, подергал ручку звонка и, когда дверь открыла бывшая невеста, сказал:
— Привет! Давно не виделись.
— Господи! — всплеснула руками Наталья и отступила в квартиру.
— Я к тебе по делу. Позвонить от вас требуется. Хозяин дома?
— Та ни, — сказала Наталья, сложив руки на переднике. — В управу ушли. Отобедали и ушли.
Никифоров отстранил кухарку и прошел, в кабинет, где на стене висел деревянный «Эриксон». Покрутил ручку, снял трубку.
— Барышня, дайте контрразведку! — приглушенно сказал Никифоров и, оглянувшись на Наталью, сделал ей знак: дескать, не стой над душой, дай поговорить. Наталья послушно попятилась.
