— Да всегда, — улыбнулась Эйта. — Как есть ещё никто не видел.
— И как же это моя Жданка решилась, — усмехнулся мужчина. — Мало того, что к колдунье, так ещё и одна через лес.
— Так она не одна, с подружкой была. Правда, та другая мне не понравилась, ну да она и получила по плате. Дура, решила, что ведьму обмануть безнаказанно можно. Как она, кстати? Не померла ещё?
— А ты о ком говоришь? — нахмурился Ждан.
— Чернявая такая, Белкой кличут. Хотела соперницу извести. Я спрашиваю, а чего извести‑то, увела бы мужика и ладно, так нет. Хотя она права была, того мужика не увести, уж больно там любовь сильная.
— А кого извести Белка хотела? — с опаской поинтересовался Ждан.
— Не знаю, — пожала плечами Эйта. — Знаю только что мужика Добрыней зовут.
— И ты ей помогла? — подскочил мужчина. — Да как же можно так запросто взять и человека угробить. Лада, она же молоденькая совсем.
— Чего раскричался? — удивилась Эйта. — Ладе этой твоей хуже жить стало? Нет, тогда чего шумишь. Сказала же, Белка в плату порченое зерно принесла, я зелья по плате и сделала.
— А почему Белке должно плохо быть? — вспомнил Ждан.
— А потому что я «добрая», — усмехнулась девушка. — Я ей тоже отварчик дала, чтобы Добрыню побыстрее завоевать, на мухоморах настоянный.
— А Ладе?
— А Ладе я постаралась, — Эйта была весьма довольна собой. — Видела я, у неё с детками проблема, вот и сделала, чтобы немного помочь.
— То есть Ладу ты не отравила?
— Нет же. Экий ты тугодум, — нахмурилась девушка. — Хотя… Я не отравила, в следующий раз Белка к другому колдуну обратится, рано или поздно всё одно изведёт она твою Ладу.
— Лада не моя, а Добрынина, — поучающее, сказал Ждан. — А Добрыня мне друг.
— Тогда пусть твой друг жену подальше увозит.
— Точно, — мужчина дёрнулся в сторону села, но потом вернулся. — Спасибо тебе, — поклонился он Эйте. — И за меня с женой спасибо, и за Ладу с Добрыней.
— Беги уже, предупреждай, — усмехнулась девушка. Мужчина уже давно скрылся, а она всё ещё сидела и улыбалась. Оказывается, когда тебя благодарят от всего сердца не менее приятно, чем когда бояться. Наверное, даже больше. И ведь не сделала почти ничего. Разве что остановилась правду рассказать. Ну так это ещё бабушка её покойная говорила, что иногда, когда сильно завираешься, бывает лучше всю правду рассказать. Не всегда, конечно, срабатывает, но в данном случае помогло. Эйта встала, отряхнула юбку и пошла к лесу.
— Эй, красавица, — окликнула её немолодая, розовощёкая женщина в красиво расшитой рубахе под распахнутым тулупом. — Ты откуда такая? Я тебя раньше не видела.
