Размеренным шагом он дошел до конца межи. Блейз продолжала сидеть у кромки поля, склонившись над мольбертом. Она была так увлечена работой, что Эйдан невольно задержал взгляд на незнакомке. Найдя ее достаточно пухленькой, он сразу же проникся к ней симпатией. Ибо терпеть не мог дамочек, доводивших себя до голодных обмороков в погоне за тонкой талией. Издали Эйдану показалось, что неизвестная художница не пользуется и косметикой, хотя ее лицо заметно разрумянилось от холодного осеннего ветра. Руки девушки уверенно и быстро летали по холсту, а голова то и дело поднималась над мольбертом. Тогда Эйдан отворачивался и долго смотрел в сторону.
Он снова взялся за плуг, тронул лошадей и пошел вдоль межи в обратном направлении, подсознательно ища глазами незнакомку. Убедившись, что она сидит все на том же месте, Эйдан неожиданно почувствовал в душе непонятную радость.
Прошел час.
Когда Эйдан в третий раз проходил с плугом мимо Блейз, то остановился, вынул из кармана гаечный и ключ и наклонился, делая вид, будто поправляет лемех. Потом выпрямился и взглянул на часы. Настало время поить лошадей.
Блейз посмотрела поверх мольберта в его сторону, и на лице ее появилось удивленное выражение. Она не могла понять, почему пахарь, оставив в поле плуг и понуривших головы лошадей, куда-то направился. А Эйдан дошел до дальней кромки поля, где над травой возвышался цилиндрический пластиковый контейнер, взял два громадных ведра и наполнил их водой. Вернувшись, он поставил ведра перед лошадьми, отступил на несколько шагов и стал наблюдать, как они пьют.
Эйдан Шоу любил лошадей. Ему было всего шесть лет, когда они с матерью переехали жить на ферму в Йоркшир. Владелец фермы принципиально не пользовался тракторами, предпочитая пахать землю плугом, запряженным лошадьми. Этому же искусству он стал обучать и маленького Эйдана. Тот был на седьмом небе от счастья. Ибо ненавидел спецшколу, в которую его заставляли ходить. Не любил вообще города как такового. Он предпочитал жить на ферме рядом с животными, которые не демонстрировали ему лицемерной любви, но и не осуждали. Именно такую жизнь Эйдан считал идеальной…
Он, уже не таясь, посмотрел на женщину с мольбертом. Но вместо, казалось бы естественного, чувства превосходства сильного мужчины над слабым и несколько странным созданием он вдруг ощутил непреодолимое любопытство. Ему захотелось знать, кто она и почему расселась здесь, на кромке поля, с мольбертом, на холсте которого уже обозначились контуры его самого, пашни и тащивших плуг лошадей. Сознавая, как это все может глупо выглядеть, Эйдан, тем не менее, оставил плуг и направился к незнакомке.
