Единственным освещением гостиной были мерцающие огоньки на елке, но даже они были ярче, чем луна за моим окном. Я стояла в дверях и смотрела на нее. Алек свернулась на диване, не сводя глаз с подарка матери. Что она видела, так внимательно рассматривая изображение? Или что она надеялась там найти?
- Эй, - тихо сказала я, проходя в гостиную. Она обернулась на звук моего голоса и медленно моргнула, выходя из оцепенения. Ее улыбка была мимолетной и не сделала ничего, чтобы стереть следы грусти и потери, которую она переживала заново.
- Я не хотела будить тебя, - сказала Алек, словно она не сидела тихо на диване, а врубила музыку на полную громкость.
Я села у ее ног и положила руки на ее колени.
- Давай вернемся в Обри, Алек. Мы могли бы провести там необыкновенное Рождество.
Пожалуйста, хотела молить ее я, пожалуйста, давай уедем отсюда, пока я совсем не потеряла тебя. Я видела как она снова закрывается в себе, и я не думала, что к Рождеству она сможет оставаться спокойной. Она думала, что сможет справиться с этим и я гордилась ею за эту попытку. Но это не стоило того, чтобы я потеряла ее снова.
Алек опустила свои темно-серые глаза на рамку.
- Я не могу больше убегать, Тори. Я собираюсь взглянуть в лицо своей жизни, и мне кажется, что сейчас самое подходящее время для этого. Чем позже, тем сложнее это будет сделать, а я не хочу, чтобы было еще сложнее. Ты понимаешь?
Нет, не совсем. Она звучала так, словно решение, когда она посмотрит в лицо своему прошлому вырвали у нее из рук. И словно она жалела о потере контроля. Я встретила ее растерянный, испуганный взгляд.
- Я постараюсь.
Она кивнула и протянула мне фотографию.
- Этот жест был очень мил со стороны Джилл. Ты поблагодаришь ее от меня?
Я снова осталась в одиночестве, когда она ушла в спальню. Иногда мне казалось, что я хотела бы знать как устроено мышление Алек. Думаю, было бы неплохо знать как она приходит к своим решениям и заключениям. Но это был не тот случай. Не знаю, была ли я слишком уставшей или просто устала беспокоиться, но я не хотела знать как Алек решала то, что решала.
Рождество наступит через восемь дней. Ее день рождения завтра. У меня было только два желания той ночью. Я хотела, чтобы Рождество было идеальным, а ее день рождения особенным. Одно мое желание почти исполнилось. И я продала бы душу ради исполнения второго.
Алек, с которой я провела следующую неделю была той Алек, которую я хотела бы, если бы могла выбирать. Решение, к которому она пришла той темной ночью, дало ей свободу. Она вела себя так, словно ничто больше не имело значения. Ну и что, что это было Рождество в Лос-Анджелесе. Ну и что, что ее мать дышала с ней одним воздухом. Ну и что.
