— Я знаю, чего там не будет, Флавин.
— И чего же?
— Ненависти. Этот город принимает иностранцев, но он вцепляется им в горло при первой возможности. Стоит только сделать один неверный шаг.
— Ты ошибаешься. Этому городу наплевать на то, кто ты. Он просто любит шоу. Окажись на твоём месте я и со мной они поступили бы так же.
— Тогда это ещё хуже. Омерзительно. Все эти расы, лица. Мне кажется, здесь специально плодят злодеев, чтобы кто‑то мог стать героем, спасшим людей от этих монстров. Вы не можете без этого. Этот город не может без этого. Он сводит людей с ума. Посмотри на моего брата. всё было хорошо, пока он не оказался здесь, пока не вдохнул этот отравленный воздух. А я? Что этот город сделал со мной?! – она снова прижала руки к своему животу. Чужие воспоминания, оставленные в голове, снова ожили, принесли смысл. – Кафланд говорил, что за одной из дверей находится полная противоположность Андеры, – сказала Габу, впервые за последние дни чувствуя зыбкую иллюзию безопасности, надежды. – Там нет героев и нет монстров. Там только люди, Флавин. Милые, добрые люди, – ей отчаянно захотелось поцеловать его, отблагодарить за карту, за шанс всё исправить. – Там всё намного проще, чем здесь. Лучше. Тише.
— И откуда Кафланд знал о том месте?
— Он был там.
— Кафланд не человек, Габу.
— И что?
— А то, что если он был там, то и другие могут быть. К тому же ты тоже не человек. Что будет, когда они узнают об этом?
— Не узнают, – она шагнула назад и распахнула халат. – Разве я сильно отличаюсь от вас? – Флавин не ответил. – Разве отличаюсь? – Габу сбросила халат на пол, повернулась несколько раз, позволяя Флавину рассмотреть себя, затем подошла к нему, взяла за руки и положила их на свои бедра. – Признайся, ты просто хочешь, чтобы я осталась. Здесь, в этом отёле, в этой кровати…
— Что в этом плохого?
— Ничего. Ты любишь этот город, и он любит тебя, но…
— Но ты не любишь его.
— И он не любит меня, – Габу обняла его за шею и снова поцеловала в губы. – Я уйду сегодня ночью.
— Твоё право, – сказал Флавин, вспоминая судью и таксиста, которые сливались у него в один уродливый силуэт ненависти и злобы.
— Значит, у нас есть ещё пара часов, – Габу потянула его к кровати. – И не упрямься. Я и так должна тебе слишком много.
Когда время перешагнуло за полночь, они вышли из отеля. Ночь Андеры вступила в свои права, окутала город. Зажглись рекламные щиты, витрины ресторанов, казино, кинотеатров. Город вспыхнул, засиял. Заказанное такси опоздало на четверть часа, заставив ждать, но за это время ни Флавин, ни Габу не сказали друг другу ни слова. Почти не сказали, лишь Флавин как‑то отрешённо попытался рассказать о странном старике, которого видел за этот день дважды.
