— Не ставь на нем крест.
— Не ставлю, но, боюсь, другие это уже сделали за меня, — Габу бросила на Юругу косой взгляд. Кто он? Откуда? – А ты, случайно, не агент? – спросила она. – Если агент, то сразу разочарую тебя – ничего у тебя с Пилсом не выйдет. Он не поддаётся контролю. Ему нужно всё и сразу. Быстро. – Такси тронулось, бесшумно поползло дальше, вперёд, к морю.
— Тебе нужно верить в брата, — тихо, но твёрдо сказал Юругу. – Поверь мне, не пройдёт и года, как он заявит о себе, как художник, заставит говорить о себе, писать в газетах.
— Ты оптимист! – Габу попыталась рассмеяться, но не смогла, испугавшись, что обидит своего нового знакомого. – Хотя, это, возможно, и не так плохо, — поспешила она сгладить углы. – Не люблю людей, которые во всем видят только плохое.
— Я не человек, — напомнил ей Юругу, заставив вспомнить чувства, которые вызывало его прикосновение. – И не говори, что тебе не понравилось, — добавил он.
— Что не понравилось? – растерялась Габу.
— Вот это, — Юругу снова прикоснулся к её руке. Габу вздрогнула, но руку убирать не стала.
— Это чувство… — она поджала, затем облизнула внезапно пересохшие губы. – Это из‑за того, что малани самые древние или же из‑за того, что мы просто малани?
— Малани не самые древние. Были и те, кто жили до них.
— Никогда не слышала об этом, — голос Габу дрогнул. Прикосновение руки Юругу волновало, сбивало с мысли, поднимая что‑то из глубин естества.
— Это забытая история.
— История или миф?
— История.
— И что же стало с этой древней расой? Они вымерли? Как вымрем и мы, малани, когда‑нибудь?
— Они не вымерли. Они просто изменились.
— Вот как?
— Эволюция.
— Как наука?
— Да.
— И где же тогда они сейчас?
— В другом пространстве, в другом времени, в другом обличие.
— Звучит так, как если бы они просто умерли. По крайней мере, моя мать всегда говорила так о тех, кто умирал.
— Всё рано или поздно превращается в легенды.
— Думаешь, с нами это тоже когда‑нибудь произойдёт? Думаешь, настанет день и малани тоже станут легендой?
— В каком‑то роде.
— Что это значит?
— Это значит, что я надеюсь на это, — Юругу едва заметно улыбнулся. Такси резко тормознуло, спасая жизнь диковинному животному, выскочившему из‑под бампера в последний момент. Габу и Юругу подались вперёд. Их колени соприкоснулись. Габу снова вздрогнула. Сердце в груди ёкнуло. «Почему же я никогда не встречалась с малани?» — подумала она с грустью и укором к себе, желая лишь одного – подвинуться к своему соплеменнику ещё ближе, сесть с ним бок о бок. Чувствовать его тепло, его близость, его дыхание, его жизнь… Но машина снова тронулась, вперёд, к береговой линии пляжа. Габу увидела жёлтую линию песка, голубую даль, под которой раскинулись бесконечные подводные города. Тёмные и мрачные города. Сырые, пропахшие солью и водорослями. Города, жители которых так часто видели за куполами море, но никогда не могли прикоснуться к нему, представить его тёплым, искрящимся… Нет, лишь темно–синее уныние, давящая безнадёжность. – Первый раз на поверхности? – спросил Юругу, когда они вышли из машины. Такси лихо развернулось и умчалось прочь. Габу не заметила, не услышала. Ничего ни заметила, ничего не услышала. Даже голос Юругу был далёким и не относящимся к ней. Всеми мыслями завладело прошлое – подводный город под прозрачным куполом. Даже вечерний морской бриз перестал нести свежесть, уступив место тяжёлому запаху соли.
