Я вгляделся в окружающих. У всех были напряженные, бледные лица, и мне стало ясно, что все напуганы не меньше моего, но я почему-то не перетрусил пуще прежнего, а даже почти успокоился.
А люди все кувыркались вниз по трапу и плюхались в воду, и я твердо знаю, что если бы за ними кто-нибудь следил по хронометру, то были бы побиты все рекорды скоростных заплывов.
Я встал в очередь на выход, опять вспомнил о Вонючке, вышел из очереди и бросился его спасать. Однако, когда я наполовину поднялся по лесенке, от моей храбрости и следа не осталось и я не рискнул идти дальше. Смешнее всего, что я не могу объяснить, отчего так струхнул.
Я в числе последних спустился по трапу и втиснулся в моторку, которая была так перегружена, что еле доползла до твердой земли.
Здесь вовсю суетился военный врач, требуя, чтобы пловцов немедленно отправили на дезактивацию, повсюду метались и кричали люди, с незаглушенными моторами стояли пожарные машины и по-прежнему надрывалась сирена.
— Назад! — закричал кто-то. — Бегите! Все назад!
И все мы, конечно, разбежались, как стадо овец, которым явилось привидение.
Тут раздался неописуемый рев, и все мы обернулись.
Из котлована медленно поднимался атомный корабль. Под ним кипела и бурлила вода. Корабль взмыл в воздух плавно, грациозно, без единого толчка или сотрясения. Он взлетел прямо в небо, миг — и его не стало.
Внезапно я понял, что кругом мертвая тишина. Никто не смел пошевелиться. Все затаили дыхание. Только стояли и глаз не сводили с неба. Сирена давно умолкла.
Я почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо. Это был генерал.
— А Вонючка? — спросил он.
— Не захотел пойти за мной, — ответил я, чувствуя себя последним подонком. — А вернуться за ним было страшно.
Генерал круто повернулся и взял курс на другой конец поля. Я кинулся за ним, сам не знаю зачем. Он перешел на бег, и я вприпрыжку понесся бок о бок с ним.
Мы ураганом ворвались в оперативный корпус и, перепрыгивая через ступеньки, взлетели по лестнице на станцию слежения.
Генерал рявкнул:
— Засекли?
— Да, сэр, в данный момент мы его ведем.
— Хорошо, — произнес генерал, тяжело дыша. — Прекрасно. Надо сбить его во что бы то ни стало. Сообщите курс.
— Прямо вверх, сэр. Он все еще идет вверх.
— Сколько прошел?
— Около пяти тысяч миль, сэр.
— Не может быть! — взревел генерал. — Он не может летать в космическом пространстве!
Он повернулся и наскочил на меня.
— Прочь с дороги!
Топая, он сбежал вниз по лестнице.
