Сюененс, один из кардиналов, сыгравших огромную роль в избрании Лучани, заметил:
— Ваше святейшество, благодарю вас за то, что вы ответили «да».
Лучани широко улыбнулся ему.
— Возможно, было бы лучше, если бы я сказал «нет».
Кардиналы, чьим заботам была вверена печка, по-прежнему продолжали бросать в огонь бюллетени и связки химических свечей, которые должны были давать искусственный белый дым. Ватиканское радио знало о происходящем явно меньше, чем другие и выдало в эфир замечательное заявление: «В настоящий момент мы можем сказать со всей уверенностью, что дым ни черный, ни белый». На деле из трубы тогда шел серый дым.
Сотрудники радио Ватикана позвонили по телефону домой и в контору братьев Гаммарелли, и им никто не ответил — в это время братья-портные находились в ризнице, пытаясь свалить на кого-нибудь вину за фиаско с белыми сутанами. Происходящее стремительно превращалась в одну из тех опер-буфф, поставить которую на сцене способны только итальянцы.
Тем временем кардиналы в Сикстинской капелле запели хвалебный гимн «Те деум».
А снаружи видели, как отец-иезуит Роберто Тучи, директор Ватиканского радио, торопливо шагал через площадь Святого Петра к бронзовым дверям папского дворца. Капитан швейцарской гвардии, в обязанности которого входило салютовать вместе со своими подчиненными новоизбранному папе, расспрашивал одного из гвардейцев. Тот рассказал, что внутри раздавались аплодисменты, а потом, к своему изумлению, он услышал пение «Те Deum». Это означало только одно — кто бы это ни был, но папа избран. Проблема состояла в том, что командир еще не успел подготовить необходимый эскорт гвардейцев.
Толпа на площади Святого Петра, решив, что непонятного цвета дым указывает на то, что конклав зашел в тупик, уже начала расходиться, когда из громадных репродукторов раздалось по-итальянски:
«Внимание!»
Народ устремился обратно на площадь. Большая дверь на балконе собора Святого Петра распахнулась. На балконе, одна за другой, стали появляться фигуры… На часах было 19:18, после избрания миновал час. Кардинал-протодьякон вышел на балкон и толпа внизу затаила дыхание.
Среди людей на площади находился и секретарь Лучани, дон Диего Лоренци. Рядом с ним оказалась семья из Швеции, и шведы поинтересовались у молодого священника, чем он занимается. Тот ответил: «Я приехал в Рим всего на несколько дней, а работаю в Венеции». Потом Лоренци обратил взор на фигуру Феличи на балконе. Тот громко заговорил:
