Себя он считал защитником веры, которая не приспосабливается к современности. Для Оттавиани не существовало будущего без тех ценностей, которые он разделял и которые даже в Средневековье считались устаревшими. Он не собирался уступать в вопросе о контроле рождаемости и, что более важно, был убежден, что и папа Павел VI не пойдет ни на какие уступки.
Оттавиани встретился с четырьмя несогласными священниками из Папского совета. Их точка зрения почти полностью была включена в отчет. Кардинал уговорил несогласных подробно изложить свое мнение, в корне отличавшееся от выводов доклада, представив отдельный отчет. Таким образом, иезуит Марчеллино Дзальба, редемпторист Ян Виссер, францисканец Эрменегильдо Лио и американский иезуит Джон Форд разработали второй документ.
Неважно, что тем самым они поступали неэтично; их задачей было вооружить Оттавиани для борьбы с папой. Эти четверо несут немалую ответственность за случившееся в дальнейшем. Смерть, страдания и горе, ставшие непосредственным результатом окончательного папского решения, в огромной степени лежат на их совести. Ход мыслей этих четырех священников можно оценить на примере одного из них, американского иезуита Джона Форда. Он считал, что по вопросу о контроле рождаемости им напрямую руководит Святой дух и что вдохновение Всевышнего ведет его к высшей истине. Если восторжествует точка зрения большинства, то, как заявил Форд, он покинет лоно католической церкви. Особое мнение меньшинства, представленное папе Павлу VI вместе с официальным докладом совета, являет собой образчик высокомерия. А дальше последовало то, что можно назвать классической иллюстрацией возможностей, которыми обладает меньшинство в Римской курии, чтобы контролировать ситуацию и влиять на события. К тому времени, как на стол Павла VI легли оба отчета, большая часть из 68 членов Совета успела разъехаться по всему миру.
Вернувшись в свои страны в уверенности, что сложная проблема уже разрешена в либеральном ключе и позиция церкви будет смягчена, большинство членов совета ждала папского заявления, в котором были бы одобрены методы искусственного регулирования рождаемости. Кое-кто даже занялся подготовкой статьи, которая могла послужить введением или вступлением к предстоящему папскому постановлению, где бы обосновывалось полное оправдание изменению позиций католической церкви.
Оттавиани же воспользовался отсутствием в Риме большинства членов Папского совета на протяжении всего 1967 года и в начале 1968 года. Остававшиеся в Риме проявляли сдержанность, дабы не оказывать давления на Павла VI. Из благих побуждений они действовали на руку Оттавиани. А тот призвал под свои знамена членов «старой гвардии», разделявших его точку зрения, и каждый день рядом с папой как бы случайно оказывались кардиналы Киконьяни, Браун, Паренти и Самор. Каждый день они беседовали с ним о том, что одобрение искусственных методов регулирования рождаемости означало бы предательство всего наследия церкви. Они напоминали ему о каноническом праве и трех критериях, обязательных для всех католиков, желающих вступить в брак. Без трех этих основных элементов супружество в Римско-католической церкви признавалось недействительным: эрекция, эякуляция и зачатие. По утверждениям кардиналов, если узаконить оральную контрацепцию, то это означало бы уничтожение этого особенного закона церкви. Многие, в том числе и его предшественник Иоанн XXIII, сравнивали Павла VI с терзаемым сомнениями Гамлетом. Каждому Гамлету нужен для раздумий свой замок Эльсинор. В конце концов папа принял решение, что он и только он способен сделать окончательный выбор. Он вызвал к себе монсеньора Агостино Казароли и сообщил ему, что вопрос контроля рождаемости отныне не входит в компетенцию Священной канцелярии, а затем удалился в замок Кастель-Гандольфо работать над энцикликой.
