Советский дипломат размышлял о возможных ситуациях: «Пока у нас нет никаких гарантий того, что даже при договоренности Соединенных Штатов и Англии мы не будем вынуждены вести войну и на Дальнем Востоке, и одновременно в Европе против Германии. Я, по крайней мере, не вижу признаков того, чтобы Англия и Франция серьезно решили обеспечить наш тыл в войне с Японией. Конечно, это понятие «тыл» довольно-таки условное понятие. Если Англия и Соединенные Штаты не всколыхнутся, то такое положение будет поощрять и возбуждать фашизм на дальнейшие агрессивные действия и ряд колеблющихся стран пойдет за ним, что гораздо опаснее, чем отсутствие линкоров и нескольких сот аэропланов у англичан и у американцев».[7]
Что же, развитие событий в 1937–1939 годах подтвердило этот прогноз!
«Совершенно несомненно, — писал полпред в декабре 1937 года, — что события в Эфиопии, Испании и Китае — все это начало большой войны, часть большого стратегического плана с большой угрозой для Англии и Франции, а также и для Соединенных Штатов».[8]«…Осадить агрессоров, — заключал полпред, — можно было бы сейчас совместными действиями Великобритании, Соединенных Штатов и Советского Союза. Но это дело не вытанцовывается, и трудно сказать, когда эти совместные действия станут возможными».[9]
Увы, в годы кануна второй мировой войны «совместные действия» не только не стали возможными, но были сознательно сорваны Англией и Францией. При одобрении со стороны Соединенных Штатов! В это время фундаментальной проблемой европейской политики было столкновение двух принципиальных курсов: курса коллективной безопасности, к которому призывал Советский Союз, и курса «умиротворителей», то есть курса на сговор с Гитлером и Муссолини. Историческая истина требует констатировать, что в этом важнейшем вопросе Соединенные Штаты практически содействовали победе второго, опаснейшего курса.
Разумеется, нельзя ставить на одну доску линию премьер-министра Чемберлена и президента Рузвельта. Западногерманский исследователь Д. Бавендам, проанализировавший архивные данные, даже приходит к такому, на первый взгляд, парадоксальному выводу: Рузвельт был против чемберленовской «политики умиротворения» — однако лишь потому, что видел в потенциальном блоке Англии с державами «оси» угрозу мировым позициям США. Но что он противопоставил планам Чемберлена? Свой проект, который в качестве сверхсекретного документа направил Чемберлену при любопытных обстоятельствах: сперва министр финансов Генри Моргентау устно изложил содержание этого секретного плана представителю британского министерства финансов в Вашингтоне Кеннету Бэвли, которому даже предложили отложить отпуск и предоставили для поездки в Лондон американский эсминец. 16 февраля 1937 года Бэвли убыл в Лондон, через месяц за ним туда же направился в качестве специального эмиссара Норман Дэвис. Письменный вариант плана поступил в Лондон лишь в начале 1939 года. Что же он предусматривал? Новый вариант «умиротворения», а именно — международную конференцию с участием европейских держав и США с целью «установления норм международных отношений», «ограничения вооружений», в том числе пересмотра версальских установлений. Иными словами — соглашение, однако под эгидой США, которые, по словам Рузвельта, «не хотели быть хвостом британского дракона».
