Автором книги был английский священник Ричард Ноллз, директор школы в Сандвиче, в прошлом подвизавшийся на ниве учености в Линкольн-колледже Оксфордского университета. Ноллз, подобно большинству европейцев того времени, не знал ни слова по-турецки, более того, он никогда не выезжал за пределы родимого острова. Был он, однако ж, образованным англичанином эпохи Возрождения и читал по-латыни, по-гречески, по-французски, по-итальянски и даже по-немецки. Благодаря этим навыкам он сумел воспользоваться трудами предшественников, превосходивших его по части знания восточных языков и любви к путешествиям. «Я составил историю настолько, насколько мог, — писал он, — из трудов тех, что присутствовали при большей части событий, о которых писали, будучи тем самым их Очевидцами».
История Ноллза, черпавшая сведения из книг путешественников, миссионеров, дипломатов и ученых, добросовестно отразила представления и тревоги относительно турок и их веры, то есть Османской империи и исламской религии, господствовавшие в христианской Европе в предшествующие столетия.
Турецкая угроза долгое время воспринималась двояко: ее считали вызовом христианству со стороны соперничающей мусульманской религии и призраком грядущего завоевания Европы и включения ее в, выражаясь словами Ноллза, «великую Империю турок, ужас вселенной».
Христианский мир Европы не сразу распознал в исламе мировую религию-соперницу. Первое время врагов-мусуль-ман предпочитали обозначать этническими, а не религиозными терминами. Некоторые священнослужители, впрочем, прекрасно понимали, что противостоят не просто нашествию иных народов, но иной религии, в чем-то сходной с их собственной, с теми же вселенскими устремлениями. Они взялись за опровержение мусульманской веры и оттого, по необходимости, за ее изучение. На этом они, однако же, не остановились: следовало не только уберечь христиан от прельстительных речей мусульманских эмиссаров, но и обратить неверных на путь истинный. Отношение к исламу коренным образом изменилось лишь в XVI, а особенно в XVII веке. Разумеется, богословские аргументы деятелей Реформации возродили интерес к исламскому священному писанию и доктринам, поскольку определенная часть воинствующих христианских сект видела в исламе возможного союзника — либо своего, либо своих врагов, но в целом с расширением интеллектуального кругозора в возрожденческой и поствозрожденческой Европе ислам перестал восприниматься как серьезный соперник, способный обратить в свою веру сколько-нибудь значительное количество христиан.
