Сегодня пришел конец всем колониальным империям, правившим когда-то значительной частью исламского мира. Последняя из них — бывший Советский Союз — находится в процессе распада. Большинство из 60 или 50 миллионов бывших советских мусульман живут в шести независимых республиках, где, по крайней мере до поры до времени, общественная и юридическая системы весьма далеки от мусульманского священного закона, некоторые живут на положении меньшинств в России и других неисламских государствах. Даже после распада империй далеко не всеми мусульманами управляют мусульмане. Две неисламские страны, Китай и Эфиопия, веками правили мусульманскими народностями. В некоторых из новых государств, образовавшихся на развалинах империй, особенно в Индии, Шри-Ланке, Израиле и ряде стран Африки южнее Сахары, существует значительное мусульманское население. Большинство, если не все эти мусульмане не прочь сохранить завещанную империями систему разделения полномочий и судебной автономии (по крайней мере в отношении гражданского права). В этом их позиция существенно отличается от взглядов мусульман, оставшихся в экс-османской Юго-Восточной Европе.
К перечисленным категориям можно добавить еще одну, совершенно новую, — мусульманские меньшинства, образовавшиеся благодаря добровольному переселению из мусульманского мира в по преимуществу христианские страны, никогда не бывшие частью Дома ислама. Для такого поведения нет прецедентов в исламской истории, и в исламской юридической литературе оно никогда не обсуждалось. И древние, и современные знатоки права рассматривали разные случаи пребывания мусульман под властью немусульман: новообращенный, отдалившийся от прежних собратьев по вере, пленный, посланник или купец, несчастный обитатель мусульманской страны, завоеванной неверными. Неудивительно, что им и в голову не приходило, чтобы мусульманин по доброй воле покинул мусульманские земли и сам поставил себя в столь затруднительное положение. В западных странах всегда находились отдельные мусульмане и даже небольшие их группы — студенты, политические эмигранты, торговцы, — но вплоть до недавнего времени численность их была ничтожно малой и даже отдаленно не могла сравниться с нескончаемым многовековым потоком христианских путешественников, отправлявшихся в земли ислама. Массовая миграция — хиджра наоборот — простого люда, отправляющегося на поиски новой жизни среди неверных, — совершенно новый феномен, ставящий важнейшие новые проблемы, обсуждение которых только началось. Самый расхожий аргумент в пользу таких миграций — дарура, необходимость, интерпретируемая в экономических категориях. Некоторые пытаются добавить сюда пророческий прецедент, ссылаясь на пример Мухаммеда, который перед хиджрой дал разрешение части своих последователей, мекканских мусульман, искать убежища в христианской Эфиопии. На это им отвечают, что те покидали языческий, а не мусульманский город, а мусульманских государств в то время не существовало, так что бегство в Эфиопию не создает прецедента для добровольного переселения из мусульманской страны в христианскую.
