Если этот вопрос вообще обсуждался, то опять-таки в разделе джихада и с использованием уже упомянутых категорий, к которым только и могут принадлежать немусульмане в мусульманской стране, а именно «постоянные жители» и «заезжие иноземцы». В самых ранних юридических произведениях рассматривается только одна возможность постоянного проживания мусульманина в немусульманской стране: неверный в стране неверных, узрев свет истины, принимает ислам, что явно случалось нечасто. Единственный возникающий в подобном случае вопрос состоит в том, вправе ли он оставаться на прежнем месте или должен покинуть свой дом и перебраться в мусульманскую страну. Шиитские правоведы, более привычные к идее выживания во враждебном окружении под враждебной властью, разрешают мусульманину остаться и даже рассматривают его как форпост и путеводную звезду ислама. Большинство суннитов, свыкшихся с мыслью о связи религии и власти, настаивает, что он должен перебраться в мусульманскую страну, где сможет жить в соответствии со священным законом ислама. Тем самым он последует священному примеру Пророка и его соратников, покинувших свои дома в языческой Мекке и предпринявших переселение (хиджру) в Медину, где они основали первое мусульманское государство и первую мусульманскую общину. Некоторые правоведы утверждают даже, что если он останется на месте, а его страна затем будет завоевана мусульманами, то его немусульманская родня и имущество, подобно родне и имуществу его неверных соседей и соотечественников, могут оказаться военной добычей завоевателей[23].
Два случая обращения иноверцев в ислам, упоминаемых в биографиях Пророка, указывают на то, что отъезд новообращенного был делом не только богоугодным, но и целесообразным. Так, византийский наместник Маана в южной Иордании, обратившийся в ислам и написавший об этом Пророку, был казнен византийскими властями за то, что отказался отречься от новой веры. Другой рассказ повествует о священнике при византийском дворе, который отозвался на призыв Пророка и публично произнес мусульманскую формулу исповедания веры, за что был насмерть забит толпой[24].
Вопрос о мусульманине, отправляющемся, по доброй воле или невольно, на краткий или на продолжительный срок в земли неверных, имел большее практическое значение и потому требовал больше внимания. У пленников, захваченных во время войны или на море, выбора не было, и правоведы часто дают указания, как должен вести себя мусульманин, попавший в такую беду, пока его не выкупят, не обменяют или ему не удастся сбежать. Что до добровольных путешественников, прежде всего следовало решить, допустимы ли вообще подобные поездки с точки зрения закона, и если допустимы, то при каких обстоятельствах и при соблюдении каких условий. Малик, основатель маликитского мазхаба, разрешал мусульманам отправляться в земли неверных только с одной целью — выкупать пленных. Знаменательно, что почти все донесения марокканских послов при различных европейских дворах были озаглавлены «Донесение миссии по выкупу пленных» — без сомнения, чтобы не создавать юридических проблем ни себе, ни своему государю.
