– Так, значит, и ты не веришь мне? – чуть не плакал от обиды Витька.
– Нет, почему же, – оправдывался Максим. – Конечно, я тебе верю, вот только думаю: не начались ли у нас галлюцинации от всех этих препаратов?
– Может, и вправду глюки, – с сомнением покачал головой Витька. – Все равно теперь ничего не докажешь. Черт его знает, чему он научился. Может, он вдобавок и гипнотизер…
Единственным человеком, поверившим рассказу Витьки Королькова, оказался Сергей Федорович. Он грустно и серьезно выслушал мальчишку, ни разу не перебив его даже в самых невероятных местах, и, тяжело вздыхая, поведал печальную историю Миши. «Жаль, что у него не было такого друга, как ты, – сказал он. – Я, к сожалению, ничего тогда не почувствовал и не пришел в тот момент, когда ему так нужна была моя помощь». Раньше Витька и сам ни за что не воспринял бы всерьез такую историю, но после произошедшего с ним он готов был верить во что угодно…
Когда следствие заглохло и эхо странных событий стихло, имущество старика потеряло ценность вещественных доказательств, и значительную его часть просто вынесли на помойку. Нужно было освобождать квартиру, а наследники не объявились. Часть книг хотели передать в ближайшую библиотеку, но что-то не согласовали, машина вовремя не пришла, и их просто снесли под какой-то навес во дворе. Книги были сугубо научные, старые, да еще и на иностранных языках, так что никто особого интереса к ним не проявил, а библиофила или антиквара поблизости не оказалось.
Максим, внимательно следивший за происходящим, только и ждал этого момента. Поздно вечером, усыпив внимание родителей, которые после всего случившегося отпускали его одного крайне неохотно, он выскользнул во двор. Погода благоприятствовала его замыслам: моросил дождь, дул резкий ветер, и редкие прохожие спешили поскорее оказаться дома, не задерживаясь и особо не оглядываясь по сторонам. Целый час мальчишка, пыхтя от напряжения, перетаскивал уцелевшие приборы и книги в подвал. Там он спрятал их в самом темном углу, тщательно прикрыл тряпьем и заставил банками с солениями. У него было в запасе несколько месяцев до того времени, когда сюда начнут приносить картошку и новые заготовки. А пока можно было подыскать какое-нибудь более укромное хранилище.
Наконец Максим удовлетворенно вздохнул. Все, что было можно, удалось спасти. Теперь оставалось только спокойно идти домой и засесть за недавно купленный учебник латинского языка. Ведь большинство стариковых книг написаны именно на латыни. Хорошо, что удалось забрать многие бумаги. Они все испещрены совсем уж непонятными, ни на что не похожими символами, но ведь любой шифр можно разгадать. Что-то об этом еще Эдгар По говорил в своем «Золотом жуке». «Надо будет перечитать», – подумал Максим про себя.
