— А ты что, так и будешь на своих ходулях? Здесь же горы, становись повыше, никто и не заметит, что ты коротышка.
— Я не люблю ходить босиком, – парировала Марина. Временами она готова была убить Людку за её злой язык.
— Зря. Так клёво по травке походить.
Колобок наступила в ручей и тотчас выскочила.
— Ой, вода леденющая. Прямо ноги ломит!
— Интересно, куда он потом течёт? Может, это будущая река из тех, что мы проходили по географии? – сказал Егор.
— Ну, ты, чувак, философ, – рассмеялся Витёк.
— А что? Ведь где‑то этот ручей становится рекой. Аттракцион! Я великан, который одним шагом перемахивает через реку, – объявил Егор.
Он картинно раскланялся, сделал широкий шаг и вскрикнул от боли. Между камнями лежала разбитая бутылка. Стекло пропороло ногу. Из раны показалась кровь. Сначала медленно, будто нехотя, на порезе набухла густая, красная капля, а потом, точно осмелев, кровь потекла струйкой.
— Капец. Допрыгался, Гулливер.
— Цивилизация и сюда дохиляла, – угрюмо провозгласил Витёк.
— Что будем делать? – спросила Колобок, глядя на Людку в ожидании указаний.
— Не знаю. Я крови не выношу, – отвернулась побледневшая Людка.
Дрожащими пальцами она досталa сигарету и, раскурив ее, с жадностью затянулась.
— Говорил, что не надо уходить из лагеря, – угрюмо заметил Васька. – Может, сходить за медсестрой? – робко предложила Мася.
— Ага, чтоб нас потом на цепь посадили и из лагеря никуда, – возразил Витёк.
— Уже доходились, – проворчал Васька.
— Слушай, не капай на мозги, без тебя тошно, – осадила его Колобок и обратилась к Егору: – Ты идти можешь?
— Попробую.
Он поднялся и, опираясь на Витька, сделал тройку прыжков, оставляя на траве кровавые пятна.
— Да, так мы далеко не уйдём. А ещё через забор лезть, – помрачнел Витёк.
Егор опустился на траву.
— Если бы хоть сбоку, а то на самой пятке. Я наступить не могу, – извиняясь, произнес он.
— Надо бы перетянуть, чтобы кровь не текла, – сказала Мася, не трогаясь с места.
Неожиданно к Егору подошла Тоня. Про неё, как всегда, забыли. Девчонка опустилась на корточки.
— Давай сюда ногу, – сказала Тоня.
Она ловко промыла рану в ручье. Вода стала розовой, будто окрашенной марганцовкой. Холод на время притупил боль. Кровь приостановилась, но тотчас проступила вновь.
Егор попробовал приподняться, но Тоня жестом приказала ему сидеть. Склонившись над раной и что‑то пришёптывая, она водила рукой над порезом.
Время будто застыло.
— Чой‑то она делает? – шепотом спросил Витёк.
