— Видишь? Вместо подписи — рисунок чайки. А по-фаларийски «чайка» — это «детра». А имя Детры несколько раз упоминается в хрониках Кумрата — с превосходными, как правило, степенями.
— О чем здесь? — Тимур показал на свиток.
— Одно из пяти донесений, которые я откопал в библиотеке Перхлонеса. «Человеку, вручившему это, верь… Приходил гонец из Цаха, просит Даута принять под крыло семь десятков юношей, конных и пеших. Приходил из города рыбак Далмат, просит денег и копий и мечей для трех десятков воинов, кои тайком готовят неповиновенье чтимому из чтимых».
— Далмат? — потрясенно повторил Тимур.
— Что? Да, Далмат. «…приходил рыбак Далмат, просит…» Далее. «Слово у них „Змея и Роза“. Дауту сказала, не торопи. Даут не будет торопиться, пока я в Кумрате. Человеку, вручившему это, верь, но пусть больше не приходит. Больше одного раза пусть не приходят. А слово пусть будет: „Роза и Змея“, два раза».
— Во гадина! — не удержался Тимур. — Ну, я ей что-нибудь устрою!
— Только очень-очень осторожно надо… — сказал смотритель и тотчас словно бы спохватился. — Чует мое сердце, в психушке мы с тобой будем лежать в одной палате. — Увидел оскорбленное лицо Тимура и тут же спохватился: — Да ты не обижайся! Я тебе верю, верю. Просто очень уж трудно в такое поверить.
Он вышел из комнатки в зал, сказал оттуда в раскрытую дверь:
— Пойдем-ка, конец рабочего дня уже…
Тимур откликнулся:
— Сейчас! — Быстро подскочил к окну и расстегнул шпингалеты на раме. Не торопясь, пошел следом за смотрителем.
Он сидел на берегу бухточки возле «их» с Сандрой места.
На отмели возле опять рассохшейся «вазы» было написано: «После отбоя. Жди».
Он глядел на надпись, на «вазу». Потом поднялся и мокрым песком стал подновлять сооружение. Принес новых цветочков.
Опять сел. Что-то упиралось ему в бок. Тимур сунулся в карман и с удивлением обнаружил там дудочку, брошенную ему горбуном.
Рассмотрел как следует музыкальный сей инструмент, стал извлекать звуки. Звуки извлекались диковатые — ничего похожего на ту простенькую мелодию, которой усмирял зверочеловеков горбун из замка.
Он попробовал вспомнить и насвистеть самому себе ту песенку.
Стал, ужасно спотыкаясь, не всклад не в лад, подбирать мелодию.
Это оказалось не такое уж простое, но увлекательное занятие.
Он пытался подобрать колыбельную даже на ходу, когда опять направлялся в город.
Мелодия уже почти получалась, и Тимур все увереннее перебирал пальцами по отверстиям дудки.
Странно воздействовала эта песенка на людей:
