— Что вы тут делаете? Или у вас уже вошло в привычку нарушать границы частных владений? — воскликнул он в негодовании.
Элизабет была слишком потрясена, чтобы сразу найти, что ему ответить. Сердце готово было выскочить из груди. Наконец она пробормотала:
— Разве эта крепость ваша собственность? — У нее мелькнула мысль, что он вполне мог купить ее после смерти Дэмиана.
— Во всяком случае, не ваша, — резко бросил он, — и вы не имеете права находиться здесь.
— Дверь была открыта, и я подумала…
— Что? — спросил он, неторопливо проходя в комнату.
Он внушал Элизабет страх: ей казалось, что он похож на дикого кота, с мягкой грацией подкрадывающегося к своей жертве, — в его движениях таилась скрытая угроза, а глаза горели опасным блеском. Она ничего не ответила, он вновь повторил вопрос:
— Так что же вы подумали? Не ошибка ли это? Вдруг Дэмиан жив и еще совсем недавно работал в этой студии!
Побелев, она молча смотрела на него.
— Я часто приходил сюда и был уверен, что найду его здесь, — сказал он. В его голосе не было сочувствия, его слова больно кололи, глаза уничтожающе сверлили. — Каждый раз, когда я нахожусь здесь, у меня возникает ощущение, что это место навсегда связано с ним. — Он стоял теперь вплотную к ней, их тела почти соприкасались. Он взглянул на нее сверху вниз. Его губы были презрительно сжаты. — И ему бы не понравилось, что вы хозяйничаете в его доме. — Ив вел себя слишком вызывающе, и Элизабет неожиданно разозлилась.
— Вы не имеете права так говорить! Откуда вам знать?
Как мог кто-то, кроме нее и Дэмиана, знать всю правду об их отношениях? Как посмел этот человек осуждать ее?
— Интересно, испытываете ли вы чувство вины? — спросил он с холодной усмешкой.
— А вы?
Он нахмурился. Какое странное лицо, в который раз отметила Элизабет. Кожа совсем без морщин. Оно похоже на холодную маску. Его можно было назвать красивым, это была красота особого рода — мужская красота, таящая одновременно какую-то скрытую угрозу, и она никак не могла понять, с чем это связано. Что-то таилось в глубине его черных глаз. Но когда она всматривалась в них, пытаясь понять, о чем он думает, мысли ее путались.
— Не я вел ту машину, — коротко произнес Ив. — За рулем был он, это и стало причиной его смерти — он не смог выбраться, зажатый между рулем и сиденьем.
— Прекратите! — вырвалось у нее. Она отвернулась. Картина так ярко встала у нее перед глазами, что ее затрясло.
Он схватил ее за руки и силой заставил снова повернуться к нему. Наклонившись, он ледяным тоном тихо произнес:
