Марина покачала головой. Гедеон раскрыл окно, с металлической задвижки посыпались кусочки ржавчины. В комнату ворвался ветер, перепутал Марине волосы, бросил их в лицо Гедеону, и тот ощутил их свежий запах. Гедеон рукой отвел пряди и задержал на пальцах, разглядывая их серебристый оттенок.
— Красивые волосы, — сказал он тихо.
Они стояли очень близко. Он разглядывал ее волосы, а она — его черные глаза, а которых вокруг зрачков мелькали желтые и синие искры, не видимые на расстоянии, но делавшие глаза особенно темными.
— У вас есть какой-нибудь багаж? — спросила она застенчиво, чувствуя его взгляд.
— Да, в машине. — Он отпустил е„ волосы, и Марина рукой отбросила их за спину.
— Вы очень голодны? Ванная комната здесь, за стеной, а я спущусь вниз и займусь ужином, — и она пошла к двери. Гедеон наблюдал за ней, не двигаясь. Уже выходя, она повернулась и спросила: — Есть ли что-нибудь, чего вы совсем не едите?
— Да, грибы. У меня от них бывает сыпь.
— Я запомню, — сказала она, улыбнувшись. — Я не могу есть землянику. Одна ягодка — и я краснею с ног до головы.
В маленькой гостиной Гранди заводил старинные мраморные часы, принадлежавшие еще его отцу. Взглянув через плечо, он спросил хмуро:
— Все в порядке?
Марина ответила озадаченно:
— Конечно. Гранди, ты видел его раньше? Ты с ним знаком?
Он отвернулся, с особенной осторожностью поправил часы и ответил после короткого молчания:
— Нет.
Она поняла, что он лжет. Она знала деда слишком хорошо, он не умел притворяться. Теперь у него покраснели уши, а это было верным признаком.
Марина ушла на кухню, закрыв за собой дверь, и принялась готовить ужин. Достала бекон, яйца, порезала помидоры. Ужин будет простой, но сытный. Накрыла стол в кухне, потому что они всегда здесь ели, так было проще. Нарезала хлеб и поставила на стол масло. Когда вскипел чайник, заварила чай. Бекон на сковороде весело зашипел, запузырился, распространяя аппетитный запах. Марина разбила на сковороду несколько яиц и побрызгала сверху растопленным салом. В духовке у нее был уже готовый ревень, но его следовало подогреть, поэтому она включила духовку и пошла звать дедушку.
Но не успела она дотронуться до дверной ручки, как ясно услышала в гостиной голос Гедеона:
— Я знаю, конечно, есть риск, не надо мне постоянно напоминать. Но я готов взять все на себя.
— Не нравится мне это, — голос Гранди звучал хрипло, слышно было, что он взбешен.
— Сочувствую, — произнес Гедеон сердито, никакого сочувствия в его голосе не было. — В конце концов, это только мое дело.
