Икону Богородицы все стали целовать.
Стрелою вдруг пронзенная, она всем на виду
Слезами вдруг омылася, вселила страх врагу.
Те обратились в бегство, стремглав, со всех сторон.
Им глаз святой Марии напоминал рожон
{2}.
Так, одержав победу, вся новгородцев рать
Благодарила Боженьку — Христа родную мать.
За это учредили все ей праздник каждый год.
За то, что защитила их от тех былых невзгод.
Изгнав в борьбе Романа, не сохранил народ
К Андрею неприязни, признав его приход.
Однако свою вольность хранил и наперед,
Не позволял глумиться, соизмерял доход.
На юге же в столице все правили князья,
Смещая на престоле друг друга, как нельзя.
Андрея ненавидя, старались быть вполне
Свободными от Севера, жить сами по себе.
Решили заговорщики добиться лучшей доли,
Восстали против Князя, ворвались в его дом.
И в этой обстановке вражды и злобной воли
Убили его зверски, взбодренные вином.
Добро все расхватали, спустили все кругом,
Людей к тому призвали, чтоб грабили сей дом.
Над трупом, в огороде, стоял слуга Козьма,
Оплакивая Князя, он требовал ковра.
Чтоб тело обнаженное укрыть и схоронить,
По божески и в храме, весь ритуал свершить.
На день шестой игумен привез Андрея в храм,
Что в городе Владимире стоял для всяких драм.
С иконой Богоматери был похоронен Князь.
Судьба распорядилась так, отправив «во своясь».
А злые его мстители разграбили казну.
Кто Князем был пожалован, тем сделали войну.
Игумены, служители, чтоб прекратить борьбу,
С иконами восшествуя, молились за страну.
Просили они Бога, чтоб прекратил кутеж
И в этой важной миссии не допустил мятеж.
Пытались летописцы писать про этот год:
Как, почему Андрея вдруг невзлюбил народ?
Ведь он всегда им жаловал дары и серебро,
Был с ними милосерден, делил дань и добро.
Ответ тому явлению давали те князья,
Что, дескать, зло народное искоренить нельзя.
Оно от беззакония, его не укротить,
Одна лишь справедливость могла остановить.
Но этой справедливости
Никто, нигде не знал,
Поэтому все доброе
Народ тот забывал.
