Работа началась с того, что была снесена кирпичная стена, отделявшая переднюю комнату от погребальной камеры. Затем исследователи разобрали первый ящик; в нем находился второй, во втором — третий.
У Картера были определенные основания считать, что теперь-то наконец появится гроб. Впрочем, предоставим слово ему самому.
"Сдерживая волнение, приступил я к вскрытию третьего ящика. Я, наверное, никогда не забуду этот напряженнейший момент нашей кропотливой работы. Я разрезал веревку, удалил драгоценную печать, отодвинул засов, открыл дверцы и… перед нами оказался четвертый ящик. Он был точно такой же, как и остальные, но только еще роскошнее и красивее, чем третий. Какой незабываемый миг для археолога: впереди снова неизвестность. Что скрывалось за незапечатанными дверцами этого ящика? В страшном волнении я отодвинул засов… Медленно открылись дверцы. Перед нами, заполняя собой чуть ли не весь ящик, стоял огромный, совершенно целый саркофаг из желтого кристаллического песчаника. Казалось, чьи-то милосердные руки только что опустили его крышку. Какое незабываемое, великолепное зрелище! Золотое сияние ящика еще больше усиливало впечатление. По четырем углам саркофага распростерли крылья богини, словно защищая и охраняя того, кто спал здесь вечным сном".
Восемьдесят четыре дня понадобилось для того, чтобы извлечь ящики из погребальной камеры. Все они состояли примерно из восьмидесяти частей; каждая часть была тяжелой, неудобной для переноски и чрезвычайно хрупкой.
Как это часто бывает, возвышенное здесь соседствовало со смешным: нельзя без улыбки читать те строки, в которых Картер, став на время специалистом по демонтированию, бранит тех, кто некогда собирал эти ящики. Отдавая должное великолепному мастерству умельцев, которые изготовили и аккуратнейшим образом пометили все детали, проставив на них номера и условные знаки, он осуждает тех, кто собирал ящики уже непосредственно в гробнице: монтаж велся, очевидно, в спешке и совершенно безответственно отдельные части перепутаны и неверно установлены; дверцы, например, открывались на запад, а не на восток, а гроб был установлен так, что покойник лежал обращенный к востоку, а не к западу. "Эту ошибку им еще можно простить… другие же — указывали на явную неряшливость. Отдельные части были скреплены с риском повредить их позолоченные украшения. Глубокие следы от ударов какого-то тяжелого инструмента вроде молотка и по сей день видны на позолоте, кое-где отбиты части облицовки; мусор, оставшийся после работы, например древесные стружки, так и не был убран".
