Питри принадлежал к числу тех археологов, которым не страшны никакие препятствия, он был человеком непреклонной воли, редкой выдержки и настойчивости. Чувствуя, что находится на верном пути, Питри пробивает в 1889 году ход в сложенной из нильского кирпича пирамиде одного фараона (он сам в то время еще не знал, что это гробница Аменемхета III, одного из немногих миролюбивых властителей Египта), пробивает потому, что настоящего входа в эту пирамиду он так и не сумел найти. Однако, проникнув в гробницу, он обнаруживает, что у него были предшественники — еще более пронырливые, находчивые и настойчивые в своих поисках, чем он САМ: люди давно прошедших времен, осквернители гробниц, пробравшиеся сюда не для того, чтобы полюбоваться памятниками прошлых эпох, не для того, чтобы, воздав должное прошлому, извлечь их на свет в назидание настоящему, а для грабежа! И тут Питри, неутомимый Питри, даже восхищается выносливостью грабителей!
Решив заняться исследованием пирамиды — от деревушки Хаувара аль-Макха до нее можно было добраться на осле за три четверти часа, — Питри принялся искать вход там, где он находился почти у всех пирамид: с северной стороны. Но так же, как и его предшественники-грабители, он не нашел его. Не нашел он его и на восточной стороне, и тогда, решив не тратить времени на утомительные поиски, он начал пробивать в стене туннель.
Это было мужественное решение. В распоряжении Питри были лишь примитивные технические средства. Он знал, что ему предстоит тяжелая работа, хотя вряд ли предполагал, что ему придется провозиться с раскопом в течение нескольких недель.
Нужно призвать на помощь всю свою фантазию, чтобы понять, что значит, проработав день на египетском солнцепеке, претерпев все трудности, вызванные и несовершенством орудий, и несговорчивостью рабочих, вдруг, в тот самый момент, когда в проломе последней стены показалась счастливо найденная погребальная камера, понять, что тебя опередили: в камере ухе побывали грабители.
Мы вновь встречаемся здесь с чувством, которое так часто охватывает исследователя в момент завершения его трудов, — чувством глубочайшего разочарования, побороть которое могут лишь сильные. (Ровно двенадцать лет спустя произошел случай, который мог бы доставить Питри минутку злорадного удовлетворения: современные гробокопатели взломали гробницу Аменхотепа II, скончавшегося около 1420 года до н. э., и разрезали в поисках сокровищ ткань, в которую была завернута мумия. Они испытали всю горечь разочарования, наверняка еще более глубокую, чем та, которую испытал Питри, — их соратники по ремеслу, жившие три тысячелетия назад, так мастерски все обчистили, что на долю их потомков не осталось ровным счетом ничего.)
