— Вы опять смеетесь! Что смешного я сказала? Ведь, кажется, вы сами хотели, чтобы я говорила вам правду, — обиделась она.
И тут Бенедикт тоже внезапно поддался порыву, обнял Женевьеву и притянул к себе. Она не противилась и доверчиво прижалась к его груди.
— Часто бессонными ночами я мечтала о том, чтобы задушить Джошуа подушкой. Но меня останавливало то, что врач сразу определил бы причину смерти и меня бы повесили. Как бы я ни была несчастна в браке, это было лучше, чем смертная казнь.
Бенедикта настолько поразил столь откровенный цинизм, что на мгновение он потерял дар речи и не стал упрекать Женевьеву за бесчеловечность. А через мгновение он вообще ни о чем уже не мог думать. Ее бедра касались его мужского естества, затвердевшего от вожделения. Рыжие кудри разметались по его широкой мускулистой груди. В этот вечер она была одета в золотистое платье с длинными рукавами, сквозь вырез которого проглядывала аппетитная грудь.
Он был растроган нежным прикосновением Женевьевы к его щеке.
— Ах, да вы страшная женщина! — с нежностью проговорил Бенедикт, накручивая на палец рыжую прядь ее волос. — Настоящая богиня мести!
— А я слышала, это вы страшный человек и не забываете обид. Говорят, вы поклялись отомстить своим обидчикам. — Она вызывающе взглянула на него.
— Возможно, — нахмурился Бенедикт.
Женевьева намекала на его слова о том, что он обязательно найдет убийцу родителей и покарает его за бесчеловечное преступление. Правда, Бенедикт говорил об этом только двум лучшим друзьям. За годы службы в армии и тайной службы у короля он привык вести себя скрытно и осторожно. Откуда Женевьева могла узнать об этом?
— А я нисколько не мстительна. Иначе бы отомстила Джошуа за ужасную брачную ночь, тиранию, жестокость и бессердечие по отношению ко мне, — со вздохом проговорила она. — Я безропотно терпела это шесть лет.
Бенедикт подумал, что Женевьева обязательно должна будет рассказать ему эту трагическую историю. Но только не сегодня. Зачем портить ей удовольствие?
Он не хотел расстраивать ее тяжелым для нее разговором. Она так счастлива в этот вечер, глаза так блестят от восторга! Ему очень нравилась радость Женевьевы. Она напоминала ему юную девочку, которая впервые выехала на пикник.
И он прижал ее к себе еще крепче.
— Думаю, теперь самое время сделать даме непристойное предложение, — прошептал Бенедикт и впился в губы Женевьевы долгим и страстным поцелуем.
К ее удивлению, поцелуй, как и в первый раз, наполнил легкой и светлой радостью. Почему же она не испытывала ничего подобного, когда ее целовал Джошуа?
