— Но он… Значит, он никогда… Значит, вы больше ни разу… — Удивлению Бенедикта не было предела.
— Да, — опустив глаза, сказала Женевьева. — Несколько раз он пытался, но… но я…
— Если не хотите, можете не рассказывать. — Ему вдруг во всех подробностях представилась эта отвратительная картина. Он опять почувствовал необыкновенную злобу на этого негодяя, который с нечеловеческой жестокостью тиранил и мучил юную жену только за то, что она оказалась красивой и пробудила в нем самые низменные желания.
— Нет, я расскажу вам все, раз уж мы начали этот разговор. — Женевьеву сотрясала страшная дрожь.
Начали разговор? Значит, это еще не все? Жестокость мужа и издевательства не ограничились тем, о чем она уже успела рассказать? Сердце Бенедикта мучительно сжалось. Ему было невыносимо слушать о страданиях, выпавших на ее долю.
Странно, как после всего этого Женевьева смогла остаться доброй, красивой и жизнерадостной женщиной? Как могла продолжать мечтать о романтическом приключении с мужчиной после всего, что с ней произошло? По его мнению, это настоящее чудо. Мужество и сила духа Женевьевы достойны восхищения.
Бенедикту в жизни тоже пришлось нелегко. Он видел, как гибли его друзья. Ему неоднократно угрожала опасность. Все это ожесточило его, сделало циничным и холодным. Женевьева пережила не меньше, если не больше, но, в отличие от него, сохранила веру в людей, искренне радовалась балам и другим светским удовольствиям.
Он уважал Женевьеву за эту невероятную стойкость и жизнелюбие.
Бенедикт молча слушал страшный рассказ.
— Но ведь ваш муж был парализован. Как же он мог вас бить? Боже мой! — Неожиданная догадка осенила его. — Неужели он поручал это своему сыну?
— Вы абсолютно правы, — с гримасой отвращения сказала она.
Значит, ее бил Уильям Форстер. О боже! Подлый и низкий человек!
— Зачем это было нужно Уильяму? Неужели он не мог отказать своему жестокому отцу?
Женевьева опять вздрогнула:
— Я думаю… Да нет, я точно это знаю… Дело в том, что Уильям был очень недоволен тем, что его отец женился во второй раз. Он возненавидел меня с первого взгляда, всегда обвинял меня в том, что я вышла замуж по расчету. Хотя в этом был совершенно прав. Извиняет меня одно — деньги нужны были не мне, а моему брату.
Женевьева тяжело вздохнула. Ведь она действительно вышла замуж по расчету. Но не ради себя, а ради погрязшего в долгах брата. «Брата, который сам виноват в своей смерти», — сказал ей недавно Уильям.
