— А чего это им знакомиться? — вздорным голосом переспросила юбка-годе, не переставая рыться в сумке, — зато эти, Киря с Мотрей, очень уж хорошо с ней познакомились… Необычайно близко, я бы даже сказала… Куда уж ближе, я бы сказала!
Директриса хлопотливо замахала маленькими белыми ручками, алые капли маникюра банально походили на брызги крови. Небольшого размера крест на простом извитом шнуре золотом просверкнул в пенных кружевах на груди.
— Пожалуйста, пожалуйста, не будем обострять, — она умоляюще взглянула на Олега Юрьевича, но он был неуловим, шумно дышал и ненавидел глянец, — в общем, ситуация такова…
Обозначить абсолютно ненормальную ситуацию какими-то обычными словами никак не удавалось; порывом ветра с улицы распахнулась форточка, вместе с дождем в помещение ворвалось несколько мокрых грязных листьев, запахло землей и близкими холодами.
Олег Юрьевич неторопливо притворил окно и остался близ него, на значительном расстоянии от взволнованных дам; это показалось ему наиболее удачным решением.
— Ситуация, ситуация! — сварливо выкрикнула юбка-годе. — Девчонка беременная, вот и вся ситуация. Причем неизвестно от какого именно брата-солдата… Они ж у вас не разлей вода! Девять чертовых недель, а у них все ситуация…
Ангелина Сергеевна слушала молча.
Олег Юрьевич достал из кармана мобильный телефон и соображал, кому бы отправить сообщение. Шеф-редактору? Не имеет особого смысла, шеф-редактор бесконечно занята и дома появляется в два часа ночи.
Наталья Евгеньевна покраснела пятнами, и шея тоже.
Девочка невозмутимо стояла, нога от бедра под углом градусов тридцать, узкие джинсы, короткая куртка, мех почти занавешивает лицо, и скрывается внутри неизвестный еще младенец.
— Ничего страшного в произошедшем я не нахожу, — наконец проговорила Ангелина Сергеевна, безупречно спокойная, холодная, вежливая, — с мальчиками, разумеется, я побеседовала, но что взять с подростков, управляемых гормонами. Когда я смотрю на ребят, всегда произношу про себя слово «тестостерон», и это помогает… знаете ли…
Юбка-годе налилась опасной густо-вишневой краской и дрожащим от гнева голосом проговорила, тяжело приподнимаясь:
— Ничего страшного, говорите? Гормоны?! Да я посмотрела бы на ваши гормоны, дорогуша, если бы это ваш ребенок залетел от хрен знает кого в тринадцать лет! Тринадцать лет! Да я в тринадцать лет еще в куклы играла!
— Не сомневаюсь, — Ангелина Сергеевна подчеркнуто смотрела только на директрису. Директриса взволнованно совершила три шага по направлению к темному окну, три шага обратно. Руки она сцепила в замок и почему-то вспомнила, как вчера, выходя из супермаркета с бумажным пакетом, наполненным в основном молочными продуктами — особенности питания членов семьи, — наткнулась на пожилую заплаканную женщину с мобильным телефоном в озябшей руке. Женщина покачнулась и чуть не упала, с трудом удержала равновесие и встретилась с ней глазами: «Понимаете, — извиняющимся тоном проговорила она, — кажется, там умирает моя мама…» Директриса осела на ожидаемо твердый бордюр и заревела тоже.
