. Он последовал совету и пошел взглянуть на себя в зеркало в примерочной. Невероятно! Во-первых, борода оказалась точно по лицу. Во-вторых, цвет ее был неотличим от натурального цвета его волос, серая проседь на скулах и вокруг подбородка просто делала его на несколько лет старше. К тому же борода так шла ему, что выглядела совершенно естественной — несмотря даже на излишне кучерявый верхний слой, который скрывал край матерчатой основы. Но самое удивительное: лицо в зеркале показалось ему совершенно незнакомым…
Он подавил зародившееся неприятное предчувствие и допил кофе. Встал, убрал бороду в запирающийся ящик платяного шкафа. Потом раскурил трубку и подошел к окну полюбоваться видом города.
Вдруг Мартенс действительно ощутил себя в Трондхейме. И столь же внезапно ясно понял, что его поступок имеет только одно название — безумие. Непредвиденные обстоятельства, что, вполне вероятно, могут помешать ему вернуться в Лондон. Что станется тогда с его гениально вложенным капиталом? Но он пошел на это. Скептически и тщательно взвесив все «за» и «против». Заранее продумав все до мелочей. Конечно, он обезопасил себя! Это единственно верный в его ситуации выход. Дальновидность — главный его козырь, а попадается тот, кто не заглядывает вдаль. Честно говоря, он не видел ни единого изъяна в своем плане. Но откуда тогда сомнения? Если у него не будет больше возможности почтить своим посещением Британские острова, он приглядит себе другую страну. В том-то и состоит гениальное преимущество его плана.
Из окна дома на Свердрюпсвейен открывался вид на город, фьорд и дальше, до самого Ванвикена и Лексвикена. Стемнело, и во влажном воздухе расплывались пятна фонарей.
Он решительно закусил мундштук и постарался отделаться от неприятного беспокойства. Здесь скрывался не страх, это он знал точно. Скорее неопределенность. Часть его по-прежнему оставалась в Лондоне. Он повернулся и бросил быстрый взгляд в сторону шкафа, служившего тайником. В воскресенье ровно неделю назад самолет приземлился в Гатуике. Замечательную бороду Мартенс купил в понедельник утром. И с тех пор методично «ходил на дело». Посетив район Шафтсбери-авеню, где он купил очки в роговой оправе с простыми стеклами, Мартенс вооружился картой и направил свои стопы на Сент-Джонс-Вуд, чуть восточнее Риджентс-парка. На неухоженном кладбище на Веллингтон-роуд он потратил на поиски подходящего надгробия меньше десяти минут. Едва читаемая надпись на плите сообщала, что здесь покоится Питер Кокрейн, родился 3 апреля 1935 года, умер 19 июля того же года. Если бы красные ангелы не увели Кокрейна, сейчас он был бы на шесть лет старше Мартенса. Это как раз то, что требуется: очки и борода немного старили Мартенса. Он записал все эти скудные сведения и отправился в отдел регистраций. В планы Мартенса входило попросить у чиновников по две копии свидетельств о рождении и смерти Питера Кокрейна. Он читал, что для этого достаточно назваться адвокатом, действующим в интересах богатого клиента, чтобы разыскать или исключить потенциальных наследников. А при наличии свидетельства о рождении и двух собственных фотографий прямая дорога в паспортный стол на Петти Франс. И как не вертись через три дня Мартенсу обязаны были выдать подлинный паспорт подданного британской короны.
