Красавчик | страница 14



Все эти запечатленные на моем прежнем лице недостатки и достоинства я еще ощущал в себе, но уже измененными, потерявшими слитность, которая делала их единым целым, неповторимым в своей индивидуальности. Словно они внезапно лишились некоего центрального стержня. Мне кажется, что лицо не только отражает, подобно зеркалу, наши мысли и чувства, но и само воздействует на них, налагая свой отпечаток. Кто не знает, насколько, например, характер женщины зависит от того, как она оценивает свою внешность. Наше представление о себе почти постоянно влияет на наши поступки. Лично я, оказываясь перед серьезным выбором, принимаю решение только после того, как удостоверюсь, что это решение мне «к лицу», — приблизительно так, как если бы я примерял шляпу. Лицо — мой высший судия. Во всяком случае, так было раньше.

Я сосредоточился на этой проблеме взаимосвязи формы и содержания, как будто в данную минуту для меня не было ничего важнее. Но это было уловкой, стремлением оттянуть время, чтобы освоиться со своим несчастьем постепенно, самые болезненные точки оставляя на потом. Особенно старательно избегал я мысли о жене и детях. Уж лучше было бы раствориться в суеверном ужасе перед непостижимым, но все отодвинул страх вполне земной — перед ближайшим будущим, при мысли о котором у меня сжималось сердце. Наконец я сел, чтобы не видеть больше своего лица, и попытался держаться так, словно со мной ничего не случилось, но помимо воли в моей голове настойчиво складывался вопрос: через несколько часов настанет время, когда я обычно возвращаюсь домой, целую жену, дочку, сына, — что я буду делать сегодня? Объяснять жене, что у меня изменилось лицо? Исключено. В здравом уме она ни за что не поверит подобной небылице. И хотя вероятность того, что она все-таки поверит, была как-никак выше, чем вероятность самой моей метаморфозы, рассчитывать на это все равно не приходилось. В глубине души я был убежден в том, что вторжение абсурдного носит случайный характер. Придав реальности дополнительный импульс, оно скромно уберется восвояси. Это убеждение, вопреки всему, диктовал мне разум, вынужденный тем не менее смириться с непостижимым феноменом.

Я вышел на улицу в четверть четвертого, так и не решив, что делать дальше. Встреча была назначена на три часа, и я, пусть с опозданием, еще успевал на нее, но как же теперь явиться к клиенту, который меня уже знает? Машинально я направился к улице Четвертого Сентября, где располагалось мое агентство. По пути я сообразил, что метаморфоза лишила меня предприятия, которое я основал и которое давало мне средства к существованию. Оно держалось только на мне — точнее, на доверии, коим я пользовался у определенных людей и в определенных кругах. В деятельности агента по рекламе многое решает случай, и этот-то случай в один прекрасный день свел меня с импортерами металлов. В результате мне удалось сделать мое рекламное агентство еще и посредническим предприятием по торговле оловом и свинцом. Коммерческая деятельность постепенно начала преобладать, и я, гордый своим детищем и окрыленный первыми скромными успехами, с полным основанием надеялся на то, что дела мои в самом ближайшем будущем пойдут в гору. И вот все внезапно рухнуло.