— Некоторые парни, — сказал большой человек, — имеют неверное представление о том, когда показывать свою силу, — он повернулся ко мне.
— Да-а, — сказал он. — Давай-ка забросим чего-нибудь в клюв.
Мы подошли к стойке. Покупатели, по одному, по двое стали беззвучно, как тени на траве, дрейфовать по полу через дверь к лестнице. Они даже придерживали створки дверей, чтобы те не ходили туда-сюда.
Мы облокотились о стойку.
— Лимонный коктейль, — сказал большой человек. — Заказывай и ты.
— Мне тоже сауэр, — сказал я.
Большой человек вылакал коктейль с безразличным видом. Он важно посмотрел на бармена, худого, озабоченного негра в белой куртке. Бармен двигался так, как будто ноги ему причиняли лишь неприятности.
— Ты знаешь, где Велма?
— Вы говорите Велма? — захныкал бармен. — Я ее здесь не видел в последнее время. Это точно.
— Сколько ты здесь?
— Сейчас прикину, — положил полотенце, наморщил лоб и начал считать на пальцах. — Около десяти месяцев. Нет, я полагаю, около года. Около.
— Да сообразишь ты, наконец, сколько? — перебил большой человек.
Бармен вытаращил глаза, и его кадык затрепыхался, как обезглавленный цыпленок.
— Сколько времени этому цветному курятнику? Ну, сколько? — угрюмо настаивал большой человек.
— Что вы говорите?
Большой человек выставил кулак, в котором стакан полностью исчез из виду.
— Пять лет, по крайней мере, — сказал я. — Этот парень скорее всего ничего не знает о белой девушке по имени Велма. Да и никто здесь не знает.
Большой человек посмотрел на меня так, как будто я только что вылупился из яйца. Коктейль не улучшил его настроения, а тем более его характер.
— Какого черта ты всовываешь свою морду в разговор? — спросил он меня.
Я улыбнулся, изобразив широкую теплую дружескую улыбку:
— Я — парень, с которым ты сюда пришел. Помнишь?
Он ухмыльнулся ровной ухмылкой без смысла.
— Лимонный коктейль! — сказал он бармену. — Взбивай так, чтобы вывалились все блохи из твоих штанов. Работай!
Бармен засуетился, вращая глазами.
Я повернулся спиной к стойке и оглядел комнату. Сейчас она была пуста, если не считать большого человека, бармена и меня, а также вышибалу, распластавшегося у стены. Он шевелился. Преодолевая боль, медленно, с усилием двигался — полез вдоль плинтуса, как муха с одним крылом. Он двигался позади столов, внезапно постаревший, внезапно разочаровавшийся, усталый человек. Бармен поставил еще два сауэра. Я повернулся к стойке. Большой человек бросил беглый взгляд на ползущего вышибалу и более не обращал на него внимания.
