—Поскольку я испытываю к вам точно такие же чувства, я бы хотела вам помочь. Даже если речь идет всего лишь о паре проклятий в адрес этого сукиного сына Брайса Кларка и шоколаде.
—О, Стелла! — Голос Роз прозвучал слаще трюфелей. — Похоже, впервые за весь год вы выругались, хотя и очень незатейливо.
Стелла чуть покраснела — проклятие рыжеволосых.
—Я приберегаю ругательства для особых случаев.
—Вне всяких сомнений, случай особый, — Роз закинула голову и стала смотреть на звезды. — Он сделал это не для того, чтобы смутить меня. Это был его бонус.
—Зачем тогда? Неужели он думал... неужели он так глуп, что решил, будто вы пустите его на прием?
—Вероятно, Брайс предположил, что мое желание сохранить лицо послужит ему пропуском в приличное общество, поможет обделывать его жалкие делишки, мошенничать.
—Как же плохо он вас знает, если настолько недооценивает!
—Его знаний хватило, чтобы получить сегодня то, зачем он охотился. Вы видели молодую женщину, висевшую на нем? Мэнди очень богата и очень глупа. Вполне возможно, сегодня она его пожалеет, а на меня разозлится.
—Тогда она не просто глупа, а круглая дура.
—Может быть, но он законченный лжец и скользкий, как угорь. Я не глупа, не наивна, но и я попалась.
—Вы любили его, поэтому и...
—Милая, я его, благодарение богу, не любила! — Роз передернулась от одной только мысли о такой возможности. — Я наслаждалась его вниманием, его лестью, романтикой, по крайней мере в начале, и сексом. Плюс острый случай «синдрома опустевшего гнезда», и я упала с ветки, как переспевший плод. Я и только я виновата в том, что выскочила замуж, вместо того чтобы просто спать с ним, пока не надоест или пока не разгляжу за красивой внешностью гнилье.
—Даже не знаю, хуже это или лучше.
—И я не знаю, но это так. В любом случае Брайс хотел напомнить мне о своем существовании, о том, что он может и будет плавать в том же социальном пруду, что и я. А больше всего он хотел меня огорчить и заставить думать о себе. Обе цели достигнуты. Я огорчена и думаю. Он жаждет внимания, жаждет быть в центре внимания... лестного или скандального, неважно. Худшее для него наказание — мое равнодушие, в чем я преуспела, учитывая его возвращение в Мемфис. И сегодняшняя провокация, с точки зрения Брайса, была очень умной. Он демонстративно появился в моем доме, передо мной, перед моими гостями.
—Как жаль, что я не прибежала быстрее!.. Я была в другом конце дома, когда услышала гул и почуяла неладное. Но я не в состоянии понять, как кто-то — кто угодно! — может получить удовлетворение от публичного изгнания. Мне сказали, что именно это произошло.
