—Не одного. С любимой миской хлопьев.
Тема все еще была болезненной, но Митчелл знал, что сам виноват.
—Ты мог бы поехать к бабушке.
—Ради бога! — жалобно воскликнул Митч, состроив страдальческую гримасу. — Как ты можешь желать мне такое?
Джош хмыкнул.
—И надел бы свитер с оленями, который она связала тебе пару лет назад.
—К сожалению, в эти праздники в нем будет щеголять какой-нибудь милый бездомный. Когда ты уезжаешь?
—Двадцать третьего.
—Можем отпраздновать двадцать второго, если ты свободен.
—Конечно. Я только успокою Джули. Ей придется ехать или к матери в Огайо, или к отцу в Лос-Анджелес. Тяжелый выбор. Они оба давят на нее, твердят всякую ерунду о дочернем долге, вбивают чувство вины. А она, бедняжка, не хочет видеть их обоих, и то плачет, то ругается, то ругается и плачет одновременно.
—Мы, родители, отлично умеем портить жизнь нашим детям.
—Ты ничего не портил, — Джош отхлебнул колы, повертел в руках банку. — Я не лезу в ваши отношения, но должен сказать, что ни ты, ни мама никогда не пытались перетянуть меня на свою сторону или сделать яблоком раздора. Я волей-неволей сравнивал свои воспоминания с дерьмом, в которое втянули Джули. Вы с мамой всегда меня щадили. Никогда не заставляли выбирать между вами. Полный отстой, когда родители вмешивают детей. Надолго отравляет жизнь.
—Да, надолго.
—Ты знаешь, я помню все, что было перед тем, как вы разошлись. Напряжение помню. Но даже тогда ни один из вас не пользовался мною как оружием против другого. А именно это творят с Джули, и я понимаю, как мне повезло. Ну, я просто хотел это сказать.
—Это... это приятно было услышать.
—Тогда после столь глубокомысленного признания я схожу за второй банкой колы. Предпраздничное шоу должно продолжаться.
—Полностью с тобой согласен, — Митч нашел телевизионный пульт, размышляя, чем заслужил такого сына.
—Эй, приятель! — донеслось с кухни. — У тебя тут чипсы с солью!
Стук в дверь слился с хрустом разрываемого пакета. Ухмыльнувшись, Митч поднялся и взял бумажник, чтобы расплатиться за пиццу.
—Хейли, помоги. Я никак не могу выбрать! — Пока мальчики плескались в смежной ванной комнате, Хейли и Стелла решали очень важные проблемы. — Сексуальные черные босоножки, которые меня точно убьют, или более элегантные лодочки?
Стелла встала. На одной ноге — босоножка на высоченном каблуке, на другой — лодочка на более низком.
Хейли, метавшаяся по спальне Стеллы, остановилась, бросила взгляд на ноги Стеллы и снова зашагала взад-вперед.
