В 1927 году Маяковский уже зрелый поэт и опытный агитатор. Но в ранних произведениях поэт определял свое предназначение несколько иначе, как желание открыть "наши новые души" ("Владимир Маяковский").
Первые стихи Маяковский начал писать в Бутырской тюрьме, куда попал в результате своего участия в первой русской революции. Революционные события 1905 года поразили воображение двенадцатилетнего гимназиста. Позднее он писал: «Пошли демонстрации и митинги. Я тоже пошел. Хорошо».
Мечтая об ином прекрасном общественном устройстве, Маяковский с юности мучительно искал выход из того мира своекорыстия, в котором жил. И выход явился — революция. Грандиозное переустройство всего миропорядка, всего мироздания. Юноша с увлечением читает Маркса и Ленина, изучает тактику уличных боев, готовится стать профессиональным революционером. Четырнадцати лет он вступает в партию большевиков и становится «товарищем Константином» — для своих соратников и «Высоким» — для филеров из полицейской охранки, выслеживавших молодого пропагандиста и агитатора.
Нелегкий удел выпал на долю тех, кто в трудные годы после поражения первой русской революции начинал готовить пролетариат к новым схваткам с буржуазией. Свирепствовала реакция, на подпольщиков обрушивались суровые репрессии — аресты, тюрьмы, допросы, суды... Не миновали они и Маяковского, не по годам рослого, мужественного юношу; едва покинув стены гимназии, он попадает в полицейские застенки.
Три ареста, душные камеры полицейских домов, тесная тюремная одиночка завершили короткий период взросления и формирования характера — гордого, независимого, неукротимого.
О многом говорит такой факт: политические заключенные Мясницкого полицейского дома избрали шестнадцатилетнего юношу своим старостой. Этот прямой и справедливый человек смог завоевать уважение и доверие товарищей. В полицейских архивах сохранилась жалоба: «Владимир Владимирович Маяковский своим поведением возмущает политических арестованных к неповиновению чинам полицейского дома — настойчиво требует от часовых служителей свободного входа во все камеры, называя себя старостой арестованных... На все мои просьбы относительно порядка Маяковский не обращает внимания... 16 сего августа в 7 часов вечера... Маяковский, обозвав часового «холуем», стал кричать по коридору, чтобы слышали все арестованные, выражаясь: «Товарищи, старосту холуй гонит в камеру», чем возмутил всех арестованных, кои, в свою очередь, стали шуметь».
