— Да ладно тебе, Кити, — вступился вдруг за него Ангел. — Мы такие же как все, только не скрываем своих эмоций, каждому есть о чем плакать. Так ведь? Тебя как зовут?
— Невидимка.
— Знаешь, Невидимка, чем тру эмо отличается от позера?
— Чем?
— Тем, что умеет переживать сильные эмоции и не боится их, ничего не боится и никого, даже смерти. Потому что ее нет. То, что сверху — это лишь кукла, ты настоящий — внутри, будешь переходить из куклы в куклу, пока не найдешь своего хозяина. А чтобы поскорее это сделать, нужно разбить куклу, так чтобы выйти из этого круга. Ты понял?
— Угу, — кивнул Ванька, хотя все, что сказал Ангел показалось ему полнейшей белибердой.
— Сейчас ты позер. Ты даже не знаешь, что такое боль, что такое настоящие чувства. Все это — слипоны, челка, значки — детский сад, игрушки! Позерам тут делать нечего. Хочешь стать тру, как Злюка?
Ванька посмотрел на Люку, она ждала ответа, и он знал, что от этого зависит, будут ли они и дальше друзьями.
— Ну… Допустим, хочу, — неуверенно сказал Ванька.
— Допустим или хочешь?
— Хочу!
— Тогда сегодня я посвящу тебя в эмо! — торжественно сказал Ангел.
— А что для этого нужно делать?
— Выпустить свои чувства наружу, позволить ребенку, который живет в тебе вести себя так, как ему захочется. Смотри!
Темный Ангел выхватил плюшевых котят, которые Люка все еще сжимала в руках, и бросил в огонь. Люка ахнула. Розовый мех вспыхнул, почернел, огонь безжалостно корежил игрушечные тела.
— Ты зачем это сделал?! — вскочил Ванька.
— Что ты чувствуешь?! — заорал Ангел. — Злость? Боль? Грусть? Выпусти их наружу, кричи, плачь! Делай что угодно, только дай волю эмоциям.
Больше всего Ваньке хотелось повалить этого столичного выскочку на землю и отмутузить так, чтобы он подавился своей стальной штангой. Он не знал, что ему делать, его прошлый опыт не годился в этой ситуации. Все это посвящение казалось гораздо большей глупостью и ребячеством.
— Кричи, Видимка! — умоляюще попросила Люка, черные круги потекли на розовые, разгоревшиеся от костра щеки. И он закричал. Не из-за игрушек. Котят было жалко, но Люку гораздо жальче, потому что она в упор не видела, какой болван этот Ангел.
— Думаешь, обманул меня? — спросил эмобой. — Не выйдет, я тебя насквозь вижу. Это фейк, а мне нужно настоящие чувства.
Он что-то быстро достал из кармана и сунул Ваньке в руку. Это был швейцарский армейский ножичек.
— Режь вены, — сказал Ангел. — Докажи, что не боишься смерти. Покажи всем свою боль.
