Потом они чуть ли не каждый день встречались у моста. Так он стал Невидимкой, своим среди эмокидов. Только Кити назвала его по-другому.
«Это ты для других Невидимка, — сказала она. — А для меня Видимка. Потому что я вижу, какой ты настоящий».
«Тогда я тоже буду звать тебя Люка», — ответил Ванька, потому что злой она совсем не была, наоборот, всех жалела. Носила из дома еду бездомным собакам, пристраивала выброшенных котят. Она одна его понимала.
«Ладно, — обрадовалась она. — Значит, это будет наш с тобой секрет. Мы можем называть себя Ви-люка или Лю-димка».
«Лю-бим-ка, — подумал про себя Ванька — Ты — моя Любимка».
* * *
Ванька вытряс старую детскую копилку-свинью. Пересчитал монетки, потом еще раз. Мало. Катастрофически! На покупку нового прикида и всяких фенечек ушли почти все деньги, заработанные за лето. На эти жалкие гроши хороший подарок для Люки не купишь.
Ванька ссыпал мелочь в карман и вздохнул. Лучше совсем не идти на ее день рождения, чем с пустыми руками. Для Люки хотелось сделать что-то ужасно необыкновенное — принести огромную связку разноцветных летающих воздушных шаров или гигантского медведя с нее ростом.
У родителей просить — смысла нет. Начнут допытываться, что да почему, зачем так много. Одолжить у Глеба? Уж у него-то должны деньги водиться. Ванька сунулся в тумбочку к брату, перетряс все книжки, тетрадки. Ничего! Да быть такого не может, неужели под матрас переложил? Он обшарил углы кровати, прощупал подушку. What’s the… Может под кроватью?
Ванька пошарил рукой: скейтборд, ролики, огрызок от яблока, пуговица. А пылищи-то сколько! В носу защекотало, и он чихнул. Этими клубками можно в футбол играть.
Рука нащупала коробку. «Рафты». Он открыл крышку — скомканная бумага, пара носков. Угу, видели мы сегодня эти сапоги-скороходы. Значит, вот на что он все деньги спустил. Не мог пару дней потерпеть! Life sucks!
Ванька зашвырнул коробку подальше, и вдруг заметил, как из-под кровати торчит что-то розовое и пушистое. Потянул и вытащил за хвост плюшевого кота, а за ним второго, третьего… Восемь разнокалиберных котят, связанных между собой, как новогодняя гирлянда. Ванька растерялся, потом хихикнул, потом захохотал. Не ожидал, что Глеб такое под кроватью прячет. Чего угодно ждал: журналов с моделями, сигарет, пустых банок из-под пива, наконец. Но мягкие игрушки?! Подарок от назойливой подружки? Если бы он ими дорожил, то вряд ли бы стыдливо припрятал в дальний пыльный угол. Нет, зверюшки Глебу не слишком нужны, вряд ли брат их хватится. А ему коты пригодятся! Лучше не придумаешь. Котята для Кити, розовые, как ее челка, целая гирлянда, которую можно надеть на шею, чтобы они грели ее своими пушистыми хвостами вместо шарфа.
