— Да, это зло, — соглашается редактор. — Ой, какое мы бываем зло! И что же, у вас есть инструкция для ребёнка, что ему делать в таких случаях?
— Есть. Мы её с Техническим вдвоём написали. На два голоса.
— Ой, это нужно! — восклицает редактор. — Ой, хорошо! А скажите, Лена, почему вам нужно фильтровать базар? И почему только завтра? Раньше никак?
— А, это другое. Вот мы, в смысле, взрослые, ругаем детей за выражансы. А, между прочим, сами…
— Да-да, поняла. Спасибо, — говорит редактор. — Так, значит, базар — завтра?
— Да, раньше никак, — Медведь поднимает палец. — Коллеги ещё вот это: Под кроватью чудовище.
— Ой, девочки, как интересно! — редактор пытается успеть за нашей мыслью. — А под чьей кроватью чудовище?
— Под моей, — отвечает Медведь. — Лена, у тебя лыжи в углу. Помнишь?
— А это ещё что? — спохватываюсь я.
— Я не знаю, что это, — огорошивает меня Медведь. — Ты просто просила напомнить.
— Ладно, разберусь, — бормочу я. — А! Помню, помню.
— Ну, и что это? — спрашивает редактор.
— Это лыжи в углу.
— И что эти лыжи? Спортивная тема? Или они какие-то особенные?
— Нет, это та же тема: ночные ужасы. Просто у меня за ними волк. У Технического под кроватью чудовище, а у меня кроме чудовища, ещё волк за лыжами.
Чем больше мы стараемся, изложить всё как можно короче и понятней, тем ужаснее всё звучит. И чем ужаснее всё звучит, тем больше мы перебиваем друг друга. Редколлегия превращается в цирк. Может, это потому, что нам сегодня как раз в цирк и надо?
Нет, не проситься на работу клоунами. Совсем наоборот — брать интервью у директора.
За директором цирка мы охотились около двух недель. Сначала он обещал перезвонить и не перезвонил. Потом долго прятался. А потом и вовсе заболел. Но мы его изловили. После ещё двух суток и шести или семи героических попыток связаться, директор противным голосом заявляет, что времени у него нет и в нашем распоряжении не больше получаса.
Медведь хватает фотоаппарат, и мы бежим в цирк. Или, вернее, Медведь бежит сначала в соседнюю школу — снимать какую-то девочку, которая прилетела по школьному обмену из Америки и уже сегодня вечером улетает, а я — в цирк. Брать интервью у директора и ждать Медведя с аппаратом.
Как давно я не была в цирке! И как ловко придумала с интервью! Цирк! Сегодня это слово почти ушло в прошлое. А раньше — раньше для всякого ребёнка слово «цирк» и слово «счастье» означали почти одно и то же! Все, кто не мечтал стать космонавтом, мечтали стать укротителями львов или воздушными гимнастами. Фокусниками-иллюзионистами. И особенно — клоОльгами. Ну, предположим, стать клоуном мечтал не каждый, но любимый клоун, без очередного номера которого нет счастья в жизни — такой был почти у каждого.
