Это такое косметическое сдирание кожи, чтобы выросла новая. Некоторые стареющие тётеньки очень хвалят.
Я говорю:
— Земфира! Что это? Что это такое?
— Нужно думать и о взрослой аудитории тоже! — заявляет госпожа Тендер.
— Но у нас журнал для школьников, а не отделение геронтологии!
— Я сказала! — кричит начальство, стремительно исчезая за одной из дверей. — Это привлечёт рекламодателей!
Я в ужасе смотрю на закрывшуюся дверь и иду жаловаться Техническому.
— …Запомните, коллега: когда журналист приходит в редакцию, первый человек, с которым он должен подружиться — это верстак. Верстальщик. То есть, это я.
И Медведь скромно пьёт кофе.
— Не учи, — говорю, — учёного.
Верстальщик (или верстак) — самый вредный человек в редакции. Это тот самый тип, который кричит: «Больше трёх слов дать не могу!» про заголовок, над которым вы мучились всю ночь после того, как статья давно готова, а из редакции уже пишут гневные письма, где, мол, материал. Это — тот самый вредитель, что выбрасывает из статьи важные дополнения, без которых ничего не понятно. Это тот невидимый Голос, который велит «Отрезать!» или, наоборот: «Добавить!», когда ни отрезать, ни добавить уже решительно нечего. И все его слушаются. Потому что слово верстальщика — последнее: это он вставляет текст в макет журнала. Дальше — типография.
— Отрезать, — произносит верстак, и сверяется со списком правок, которые мы (уже вдвоём, без всякого редактора) сделали в утверждённой редактором статье.
— Отрезать, — я слежу за движениями её руки. — К чертям. Вон. Чтобы духу не было!
Никаких «спасибо», которые могла бы сказать спина, поправшая законы физики и анатомии человека, в журнале, конечно, не будет. Ещё чего.
Наконец, Медведь останавливается.
— Проклятая мезотерапия, — мрачно констатирует она.
— Ч-чёрт, — с досадой говорю я.
Мы ничего не можем сделать со статьёй о мезотерапии. Статья огромна и пространна. Медведь едва не заболевает, подбирая к ней наименее шокирующие фотографии — а фотографий требуют много. Школьникам, прямо скажем, рановато читать такие вещи, а что касается родителей, то для подобных тем существуют другие, специальные журналы.
Но здесь бессилен даже верстак.
Медведь как будто занят чем-то своим, как будто не слушает, но внезапно захлопывает ноутбук.
— Просись в редакторы.
Если бы она выдрала у меня из-за пояса пистолет и выстрелила мне прямо в сердце, если бы она, вдобавок, стукнула меня по черепу моим же абордажным крюком, мне было бы легче.
