Однажды утром он осторожно захлопнул надо мной крышку футляра и взял футляр под мышку. Это было что-то новенькое. Неужели он меня кому-нибудь покажет? Вскоре оказалось, что мастер хочет продемонстрировать меня студентам во время своей лекции. Я был уверен, что нас встретит переполненный зал. Но нас ожидало всего-навсего два человека. Я был безмерно удивлен. Как, лекцию такого замечательного мастера хотят послушать всего два школяра?! Но когда мастер начал читать, мне все стало ясно. Его негромкий монотонный скучный голос совершенно терялся под сводчатым потолком. Он читал, уткнувшись носом в свои записи, не обращая никакого внимания на двух бедняг, сидевших перед ним на скамье. Один из них вскоре тихонько удрал, а второй попросту заснул. Мастер не обратил на это никакого внимания. Ну а меня, как вы понимаете, демонстрировать было просто некому.
Наши дни текли однообразно. Мастер регулярно ходил читать лекции, чинно шествуя в своей мантии и квадратной шапочке по одной и той же дорожке мимо капеллы. Все свободное время он проводил в лаборатории, ставя химические опыты, шлифуя стеклянные линзы на специальном станке или полируя металлические зеркала. Волосы мастера стали совсем белыми, но не от возраста — ведь ему еще не исполнилось тридцати лет. Их обесцветили пары ядовитых веществ. Он трудился целыми днями, а часто — и целыми ночами напролет. И по-прежнему мало кто знал, чем он занимается.
Я уж думал, что так и пройдет в нашей комнате вся моя жизнь. Как вдруг однажды услышал над собой жизнерадостный голос Исаака Барроу. Он вошел в комнату в сопровождении мастера и Джона Викинса. Позади них, высунув язык, бежал довольный Даймонд.
— Вы неисправимы, мой дорогой друг! — горячо говорил мастеру Барроу. — Вы же знаете, с каким нетерпением ждут в Лондоне ваш телескоп. Почему вы не сообщили сразу, что он готов? Завтра же я увезу его в Лондон. И не смейте возражать! Вашим телескопом будет любоваться сам король, не будь я королевский капеллан!
Так значит речь идет обо мне? — радостно подумал я. — Неужели я наконец-то совершу настоящее путешествие?
— Пришлось повозиться с зеркалом, — объяснял тем временем мастер. — И я до сих пор не уверен, что сделал все возможное.
— Ну-ка, ну-ка, расскажите поподробнее, — с любопытством стал расспрашивать капеллан Барроу.
— Состав сплава вам хорошо известен: сначала я расплавил медь, потом добавил мышьяк, затем олово. Опять расплавил, перемешал и быстро вылил… Но это было только начало. Полировка зеркал — процесс гораздо более сложный, чем шлифовка линз…
