А что мы имеем внутри страны? Очень много промышленных мощностей, очень много денег, очень много искусства… Всего много. Причем все это впервые в мире — поточные линии лесопилок, скажем, или такие же «конвейерные» линии по производству бумаги — вся Европа писала на голландской бумаге. И все это автоматизированно — ну, в понятиях семнадцатого века, конечно. И деньги лежат не под матрасом, а в банках да на биржах, где продают все, что продается… и что не очень продается (ну зачем нормальному покупателю луковицы тюльпанов за цену хорошего дома?!) — тоже продают. Опыт итальянских банковских корпораций («главное — оборот!») расцветает и колосится на новой почве.
Ко всему этому приложились неожиданные «подарки» со стороны соседей. Так в конце прошлого, шестнадцатого века, в соседней Франции прошли религиозные войны и прочие неприятности, известные нам по Варфоломеевской ночи. Протестанты-гугеноты бежали куда глаза глядят, а на такую же протестантскую Голландию и Зеландию глаза глядели у многих. Так что Республике повезло — туда пролился целый поток высокообразованных и умелых эмигрантов-гугенотов из соседней Франции. Когда в трехмиллионную страну приезжают почти двести тысяч хороших ткачей, стеклодувов и профессоров университетов — это заметно.
Но куда заметнее всех стеклодувов и профессоров оказалась еще одна гугенотка, графиня Луиза де Колиньи. Нидерландцы запомнили ее под невеселым титулом «Невеста в трауре». Судьбу этой сильной и волевой женщины действительно вряд ли назовешь веселой. Дочь адмирала Франции, едва-едва выйдя замуж в семнадцать лет, она была вынуждена бежать через всю страну в Швейцарию. Ее муж и отец были убиты в Варфоломеевскую ночь. Перебравшись затем из Швейцарии в Голландию, она знакомится, а потом выходит замуж за самого Вильгельма Молчаливого, принца Оранского. У них рождается сын, Фредерик-Генрих, будущий герой второй части этой книги. Казалось, что что жизнь улыбнулась Луизе. И тут Вильгельма убивают практически на руках у жены. Дважды вдова снова надевает траур. Что, впрочем, не помешало ей воспитать своего сына и дочерей Вильгельма от предыдущего брака, выгодно, очень выгодно и для них самих, и для судьбы Республики выдать их замуж, а в свободное время — еще и учить нидерландский язык в придачу к тем семи, что она уже знала, и даже писать на нем любовные и шутливые песенки, ушедшие «в народ». Сюжет для настоящего романа, не правда ли?
Вообще же с соседями отношения… Ну, как с соседями. Францию не любят (сказываются и претензии Франции на гегемонию в Европе и мнения новых жителей страны — гугенотов), Испанию по традиции ненавидят… да и война, к слову, ведь все еще продолжается. С Англией интересно — так называемый «естественный союз». Это когда объединяются не за что-то, а против кого-то. Самая крепкая форма единения, пока этот ужасный кто-то — «король двора». А Испания, против которой дружат Нидерланды с Англией, свой Золотой Век уже прошла, стремительно теряя и силы, и позиции.
