И тут случилась большая неприятность. Неприятность случилась с папенькой новоявленной принцессы Оранской, Марии — с английским королем Карлом I. У них там в Англии как-то вот произошла революция и Карлу отрубили голову.
Ух, как был зол Фредерик-Генрих! Корона, его корона, корона его сына сверкнула издевательски и пропала. В Англии теперь тоже республика, во главе с лордом-протектором Оливером Кромвелем. Слова «протектор» и «штатгальтер» означают одно и тоже. В английском и немецком языках (Фредерик-Генрих был голландцем, но русском языке принято немецкое написание носимого им титула, вместо нидерландского «статхаудер» — издержки переводческой традиции девятнадцатого века, ничего не поделаешь!). Слово «республика» вообще одно единственное. Страны стали похожи, как близнецы-сестры. И мало кого так ненавидел штатгальтер «старой» Республики, как протектора Республики «новой».
Ненависть к «выскочке, укравшем у него корону» была у принца Оранского настолько сильна, что войска получили приказ готовиться к десанту в Британию, а флот был приведен в боевую готовность. Могло ли получиться у «Болотного дракона» вторжение в Англию? Да, и довольно с весомыми шансами на успех. В условиях гражданской войны, когда республиканцы бьются с роялистами (так именовались сторонники восстановления монархии) на западе, севере, юге и востоке, появление приблизительно тридцати-тридцати пятитысячного прекрасно обученного и прекрасно снабжаемого войска да еще при поддержке стволов корабельной артиллерии, решало очень многое. Собственно, это даже не чистой воды домыслы — через еще полвека все так и получилось. Но вот это уже совсем-совсем другой рассказ.
Ну а пока идет год тысяча шестьсот сорок второй и голландская армия готовится к десанту в Англию. Все испортил сын и наследник Карла Первого, Карл II. Он ринулся просить убежища у короля Франции, каковое ему с радостью и предоставили. И теперь получалось, что возьми даже Фредерик-Генрих Лондон штурмом, а все плюшки достанутся французам. Ну уж нетушки, на такой расклад «Болотный дракон» был не согласен.
Но главное было сделано. Англия стала стремительно превращаться из друга во врага. И чем больше она походила на свою «старшую кузину» с Континента, на Республику, тем отчетливее была вражда.
Ведь приязнь или неприязнь отдельных людей, даже если они именуются «штатгальтерами» и «протекторами», значит, на самом деле, мало. Куда важнее в новый век, наступивший век капитализма, дела торговые да денежные. А тут английские интересы были прямо противоположны интересам голландских, зеландских да фрисландских компаний. Иными словами, англичанам тоже хотелось снимать все сливки со всей торговли мира.
