Как называется это блюдо, когда мясо просто пожарено? Отбивная? Тогда стоило его отбить. Посолить, кстати, тоже бы не мешало… И приготовить гарнир.
Пошарив под мойкой, я наткнулась на ящик с картошкой, но первая же извлечённая оттуда картофелина оказалась покрыта щупальцами, как лавкрафтовский Ктулху. Мрак. Осторожно положив мутировавший овощ на место, я подумала, что и без гарнира будет неплохо… Да какая разница! Я приготовила обед! Повелительница сковородок, королева ножа и вилки — я, Мила Антонова, прошла обряд инициации!
Ощущение было волнующим.
Схватив со стола мобильный телефон, набрала мамин номер. Пусть знает, какая у неё взрослая самостоятельная дочь!
…Только надо бы кухню проветрить. И выкинуть этот уголёк с первой сковородки.
Ориентируясь только на звук и в сотый раз убеждаясь, что не мешало бы сменить поднадоевший рингтон, я носилась по квартире в поисках телефона. Налетела на диван, больно ударилась ногой и, взвыв от боли, побежала дальше. Вот и телефон, ползёт по полке. Упал. Теперь по полу ползёт. Шлёпнувшись на пол рядом с мобильником, нажала на «принять вызов»:
— М-м-м?
Вместо ответа в телефоне раздалось какое-то бульканье.
— Лесь, я ни слова не могу разобрать.
— Ми-и-ил… Я пришла, а там… его нет… и… о-о-о…
— Ты дома? Мне приехать?
— Да-а… — различила я сквозь рыдания. — Только не вешай трубку. Разговаривай со мной.
И я говорила. Говорила, прижимая телефон к плечу и кое-как натягивая пальто. Говорила под обстрелом неодобрительных взглядов в маршрутке. Говорила даже тогда, когда нечего было сказать.
Я рассказывала ей, какого цвета сиденья в маршрутке, что в салоне не играет шансон, вообще никакая музыка не играет (радио, должно быть, сломалось), что я сижу прямо за водителем, справа от меня — дверь, с левой стороны сидит мужчина.
Этот мужчина, кстати, был не самым приятным соседом. Он широко расставил ноги, так что около двух третей меня висело в воздухе, не умещаясь на сиденье. Вдобавок мужчина положил обе руки на поручень, отгораживающий водителя от пассажиров — и, по-видимому, воображал себя едущим на мотоцикле. Изредка он с осознанием превосходства бросал в мою сторону презрительные взгляды. Конечно, у него же был мотоцикл.
— Не молчи, — попросила Леся, когда я всего на секунду умолкла, чтобы перевести дыхание. И я принялась сочинять какую-то дурацкую историю о старинном замке, куда приехала одна девушка, устроившись, как Джен Эйр, гувернанткой. Впрочем, Леське ни о чем не говорило имя Джен Эйр, и я ей сказала, что это как няня Вика из сериала нашего детства, только англичанка и с хорошим воспитанием (Шарлотта Бронте перевернулась бы в гробу, услышав мое описание).
