— Дурак! — крикнул отец и исчез. Мимо пронеслась мать. Она кувырком летела вниз, перед Чикой мелькнули ее голые ноги (мать была в юбке), глаза у матери были зажмурены, и сына она не заметила.
С Чикой поравнялся ворчливый дед. Его парашют был раскрыт, дед раскачивался из стороны в сторону и размахивал рукой. Другую он прижимал к груди, будто произносил торжественную клятву. Но выражение лица у него при этом было плаксивое.
— Безобразие! — крикнул дед. Но он был тяжелее Чики и скоро уплыл вниз. Чика завис над дедовским парашютом, сверху похожим на лысину, и весь полет боялся, что наступит на эту «голову».
Приземлился Чика благополучно. Ноги мягко коснулись земли, и Чика даже не присел от толчка. Скоро к нему подошли отец и мать. Отец врезал сыну подзатыльник, а мать обняла и разревелась.
— За то, чтоб понимал! — сказал отец. Но потом добавил, что сын молодец.
Они подошли к месту сбора. Все пассажиры были здесь. Не хватало только стюардессы. Заметив это, ворчливый дед стал говорить: «Безобразие, так всегда — возьмут и бросят…» Но сейчас на него никто не ругался. Все были рады вновь оказаться живыми на земле.
Вдруг все вокруг зашумели. Это подходила к ним стюардесса. Она прихрамывала, но вид у нее был довольный. В одной руке она несла небольшой черный ящик, это была рация, в другой — аптечку.
— Неудачно приземлилась, — улыбнулась стюардесса и кивнула на ногу. — Может, кому помощь нужна? Лекарства есть.
Оказалось, что помощь никому не нужна. Все были здоровы. Стюардессу обступили и стали спрашивать, когда будет обед. Тут выскочил дед и спросил, когда приедут машины. На этот вопрос стюардесса сказала, что машины уже здесь, она связалась со спасателями еще в полете, и ждут их во-о-он за тем пригорком. Но сначала они пообедают. Здесь она стала мягко пенять мужчинам, что они все еще не побеспокоились о костре. Мужчины бросились врассыпную собирать дрова для костра. Женщины склонились над рюкзаком, стали тянуть из него продукты и ворковать над ними. Кто-то предложил позвать к костру и спасателей.
— Уже позвала, — сказала стюардесса. — Еще когда летела, позвала. Сказали, что будут обязательно.
— Милая ты моя, — вздохнула какая-то бабка. — Какая ты хорошая, девонька!
После обеда они всей гурьбой отправились к машинам на посадку. А пирожные, между прочим, очень вкусные были…
— Все? — спросил Сашка Быков.
— Ну да, — ответил Чика.
— Щас в морду дам!
— За что? — удивился Чика.
— А чтоб не врал, — сказал Сашка.
