* * *
В начале весны на правой груди у Орели появились красные пятна, сбоку набухла опухоль, нещадно болела спина. Нашего семейного врача эти симптомы очень обеспокоили, и он не стал от меня это скрывать.
Орели обследовали со всех сторон. Маммография, анализы крови, биопсия — ничего не упустили.
В ожидании результатов обследования надо было чем-то отвлечься, и я решил сделать жене сюрприз. Мне хотелось, чтобы с ее лица исчезло тревожное выражение, и я подумал, что лучше всего тут поможет Флоренция. Вообще-то я всегда кричал на всех углах, что ни один город на свете не сравнится с Парижем, но после того, как побывал во Флоренции, пересмотрел свои убеждения. Орели давно просила меня повезти ее в этот город, но почему-то мы так до сих пор и не собрались. Ну и я решил, что пришло время исправить ошибку.
Я забронировал номер в гостинице в двух шагах от Пьяцца делла Синьора. Едва мы приехали во Флоренцию, как я увидел перед собой прежнюю Орели — резвую, своевольную и влюбленную. Мы провели в этом городе два выходных дня, бродили по музеям и церквям, сидели в ресторанах. Флоренции хватило нескольких часов, чтобы совершенно нас околдовать.
В этом городе прекрасно все, и все, что мы видели вокруг, казалось нам ожившей фреской. Орели влюбилась в микеланджеловского Давида, но больше всего мы прикипели душой к Понте Веккьо, сохранившему следы прошлого, от которого Париж пожелал избавиться. Это была чудесная поездка: мы были вместе, Орели вроде бы набиралась сил, и мы любили друг друга, как любят в юности. Я был счастлив и злился на себя за то, что чуть было не разрушил наш брак. Мне нужна только эта женщина, и никто больше. Достаточно взглянуть на нее, чтобы в этом убедиться. Где она — там и «мы».
Тайный голосок, не умолкая, твердил мне, чтобы я не упускал ни минуты. Я не хотел его слушать, но заглушить не мог. А ведь жизнь нам улыбалась. Нам было так хорошо! Это просто чудесно, что мне пришло в голову сюда поехать.
А в воскресенье утром меня разбудил глухой стук, донесшийся из ванной. Орели потеряла сознание. Мы перестарались. Действительность вновь надвинулась на нас. Жизнь нанесла очередной удар исподтишка.
В Париже мы услышали от врача то, чего так боялись услышать.
— Рак груди в неоперабельной стадии.
— Вы шутите? Моя жена только что родила, врачи должны были заметить во время обследований.
— Не обязательно. В некоторых случаях опухоль развивается стремительно.
Сколько ни знаешь похожих историй, по-настоящему подготовиться к такому нельзя. Орели выслушала приговор с достоинством, потом спросила:
