Он обрушивает на меня водопад крюков и слэпов. Я отмахиваюсь редкими аперкотами. Я попадаю. Только, чтобы дать ему понять, как больно будет, если он подойдёт ближе. Мой голубоглазый уже пустил струйку крови из носа. Меня он пока задеть не сумел.
Муай Тай это бой дракона с котенком. Но, если вы столкнулись с упорным соперником,- проще размазать его по паркету, чем дать понять, что вы можете убить его одним ударом.
Он трамбует мои рёбра. Он не представляет опасности. Да он даже дышит неправильно!
Я вижу, как обсыпая меня джебами, он истощается и начинает задыхаться. Даже тренировка была опаснее этого спаринга. Я отмахиваюсь, расшибая ему затылок ударом локтя. Я просто должна дать понять, что надо отступить.
Как убедит мужчину что гордость и честь тут не причем? Я могу отбить ему желание приходить в клуб во второй раз всего одним неверным движением.
Краем глаза замечаю, как она скалится и дает ему загнать себя к канатам. Ловкая и гибкая, она не позволяет ему нанести ни одного удара, всегда оставляя надежду. Создавая ощущение, что ему не хватило всего одного миллиметра, чтобы сокрушить её и вот уже следующий удар уж точно вырубит тигрицу.
Она нарочно наносит слабые удары. Она усыпляет его бдительность. По её оскалу видно, что о милосердии тут речи не идёт.
Я двумя локтями выталкиваю своего брюнета в центр ринга и снова отшатываюсь в угол.
- Оставь его! Нам пора!- задыхаясь, кричу я.
Не хочу устраивать “посвящение” этим “солдатикам”.
У нас не любят новеньких.
Так... Чтобы вы знали... “Посвящение” это перелом одной из конечностей на первом же спаринге. Если новенький возвращается – его принимают.
Такое изощрённое подтверждение высокой мотивации.
Моё запястье до сих пор ноет.
Сломанная конечность – достаточно хорошая цена за умение убивать одним ударом. За спокойные прогулки по ночным улицам больших промышленных городов.
За уверенную походку в темном подъезде по возвращении из ночного клуба.
Отчасти это хорошая цена.
Когда к тебе приходят люди желающие, чтобы ты научила их убивать, ты обязана их проверить.
Мы не видим того, чего не хотим видеть.
Я делаю подсечку и заваливаю моего голубоглазого на паркет. Я смотрю, как она вновь чуть отклоняется на канаты.
- Не делай этого! Пойдём!
Её локти чуть оттягиваются назад и,- о боже,- я знаю, что это значит.
Она подпустила его достаточно близко. Я кричу на весь зал изможденным голосом:
- Нет!!!
Я пытаюсь остановить её истошным криком.
Она – оглушенная ярость боя.
