Долой огуречного короля | страница 3
На кухонном столе восседало нечто, приблизительно с полметра ростом. Если бы у этого существа не было глаз, и носа, и рта, и рук, и ног, его можно было принять за огурец-исполин или за не слишком крупную усохшую тыкву. Его голову увенчивала корона. Золотая корона с рубиновыми камушками на каждом зубчике. Ручки его были упрятаны в белые нитяные перчатки, а ногти на ногах отсвечивали красным лаком. Коронованный тыкво-огурец отвесил поклон, уселся по-турецки и проговорил низким голосом: «Наз носовать король Куми-Ори Фтор из роду Подземлинги!»
Не могу в точности описать, что тут произошло: просто не видел остальных, настолько сам струхнул.
Я не подумал: быть того не может! Я даже не подумал: ну и шут — сдохнуть можно от смеха! Мне вообще ничего в голову не пришло. Ну ничегошеньки! Хубер Йо, мой приятель, говорит в таких случаях: замыкание в извилинах! Пожалуй, лучше всего мне припоминается, как папа трижды сказал «нет». Первый раз очень громко. Второй — нормально и третий — чуть слышно.
Папа любит повторять: «Раз я сказал нет, значит, нет». Но сейчас его «нет» не произвело ни малейшего впечатления. Не-то-тыква-не-то-огурец продолжал как ни в чем не бывало восседать на столе. Он сложил ручки на животе и повторил: «Наз носовать король Куми-Ори из роду Подземлинги!»
Дед первым пришел в себя. Он приблизился к куми-орскому королю и, сделав книксен, сказал: «Чрезвычайно польщен нашим знакомством. Мое имя Хогельман. В этом доме я буду дедушка».
Куми-Ори протянул вперед свою правую ручку и сунул ее деду под нос. Дед посмотрел на ручку в нитяной перчаточке, но так и не сообразил, чего Куми-Ори хочет.
Мама предположила, что у него болит рука и необходим компресс. Маме вечно кажется, что кому-нибудь обязательно нужен либо компресс, либо пилюли, либо, на худой конец, горчичники. Но Куми-Ори вовсе не нуждался в компрессе, и рука его была совершенно здоровой. Он помахал перед дедушкиным носом нитяными пальчиками и сказал: «Мы прививкли, что нам кашный урюк целыйватт!»
Дедушка сказал, ни за что на свете он августейшую ручку целовать не станет, он позволил бы себе это, в лучшем случае, в отношении очаровательной дамы, а Куми-Ори никакая не дама, тем более очаровательная.
На зеленоватой кожице Куми-Ори выступила тыквенно-желтая сыпь, и он прокричал в гневе: «Мы носовать зебя Его Левачество!» Дед такими глазами взглянул на Огурцаря (так я его сразу прозвал), какими смотрит только на ненавистных ему людей, после чего Огурцарь размахивать ручонками прекратил. Он поправил свою зубчатую корону и сказал: «Наз прогнили возздавшие подоные! Мы паразит временно убежанища!» И добавил: «Мы очень ус тать… от минога валнушек!»